становилось нестерпимым. Ноги тянуло, живот крутило, уши чесались.
На кассе мой язык чуть не выдал привычные "и Кент Нано Вайт две!" - Но слова застряли в продолговатом мозге столкнувшись со стальной волей. Одновременные счастье и горе прошли, обнявшись от меня в миллиметре, оставив меня оглушенным от собственной непреклонности.
Я смог, я не купил сигареты! Как я себя ненавижу! Уже бы разорвал целку, открыл пачку и затягивался ароматной чуть щиплющей нёбо сигаретой! Идиот! Ну что тебе мешало?!
Внутренний диалог не прекращался весь обратный путь. И только торопливо налитая стопка водки, разведенная в стакане грейпфрутового сока, избавила меня от этой муки. Голоса затихли, а приятная алкогольная истома полилась по венам.
Все это сука – любимая Юленька.
Всю жизнь я рос продуманным. Такое свойственно для детей из бедных семей. Они либо безропотно идут по стопам ничего не добившихся родителей, погрязших в мещанстве или пьянстве, либо зажав в кулак все свои детские силы старательно взбивают лапками сметану возможностей, чтобы вырваться из породившей их среды. Как я взбивал эту сраную сметану! Отличник в школе, повышенная стипендия в институте, аспирантура, кандидатская, доцент кафедры в 30 лет! Заведующая млела от услужливого и понятливого помощника, души в нём не чаяла: «Что, Вера Степановна, сейчас сделаем, Вера Степановна!». Тьфу, убил был.
Девушки тоже никогда не обходили меня своим вниманием. Но понимая собственную неотразимость я всегда хотел выиграть джек-пот. Взять корову за вымя, присосаться к жиле… в общем, я искал девушку обеспеченную. А это выставки, бенефисы, показы, званные вечера, бутики, теннис... Там я целенаправленно искал себе жену. И мне повезло, я был просто вне себя, когда это случилось. На меня клюнула одна девушка. Это был бы обычный разовый секс, если бы я не узнал про неё главного - её папа был какой-то большой криминальный авторитет. Тут любовь моя расцвела пышным цветом. Молодой перспективный сотрудник престижного НИИ вполне вписывался в его понимание будущего дочери: «Мы в грязи и крови вывозились, пусть хоть наши дети поживут». Я почитал его как второго отца, выказывая ему столько уважения и пиетета, сколько мог придумать мой изворотливый мозг. А это очень много. Дочь его тоже была от меня без ума. Простоватая бывшая студентка не хвасталась каким-то интеллектом, но брала прекрасной физической формой. Она раздвигала ноги на шпагат, хватаясь руками за пятки, и я сношал её развёрзнутое на сто восемьдесят градусов влагалище как глори хоул* в стене. [Glory hole — отверстие в стене для пениса с целью совершения анонимных сексуальных контактов в общественных туалетах].
Роскошь обстановки искупала мелкие шероховатости. В день свадьбы «ненаглядной доченьке» полагалась трешка в центре с полной обстановкой и поездка на острова. Подаренный моими родителями сервиз казался на фоне этих царских подношений просто нищебродской подачкой. Мне было физически больно от их несостоятельности, и я даже стыдился этого подарка. В глубине души я верил, что с этой свадьбой уже выскочил из-под проклятия бедности и покончил с родовой нищетой. Но деньги к себе так просто не пускали. Они были, неподалёку, буквально в руках жены, но автоматом ко мне совсем не стремились. Недели, месяцы униженного положения, постоянных выпрашиваний и других сложных интриг! Я уже ненавидел этот брак, свою жену и чувствовал себя в клетке: полный контроль, ежечасный отзвон, и угрозы крутым папочкой. Секс тоже как-то сразу кончился, но началась осложненная беременность и уход за родившейся дочкой.
Мне было двадцать семь, и я был в тупике. Но провидение смиловалось над моей слабой душой. В одной из разборок всесильного и богатого папочку жены мочат конкуренты. О, чего
Негаданно 