По всему выходило, что на роль главы клана могла претендовать лишь совсем уникальная личность: и умница, и умелица, и красавица, и няшка-обаяшка, да к тому же ещё сильный маг и умелый воин в придачу.
Слава взглянул на Лилию и подумал, что если кто-то из футок и достоин титула "Мисс Обаяние" (или миссис?), то именно она. А её физическая мощь у любого человека вызвала б уважение. Была ли она сильным бойцом? Вполне возможно, что была, хотя парню при всей няшности собеседницы очень сложно было представить, как она кого-то бьёт. Магия? Ого-го! Ещё какая! Слава и подумать раньше не мог, что одними прикосновениями можно сводить человека с ума. Правда, это воздействие было несколько из иного жанра кинематографии: не боевик, а откровенная эротика. Но то, что без магии тут дело не обошлось, юноша не сомневался. Вот и выходило по всем признакам, что Лилия очень вписывалась в образ главы клана. Неужели мама её была ещё более обаятельной, более сильной и волшебной? Славке сложно было такое представить. Он хотел бы задать собеседнице этот вопрос, но, в конце концов, постеснялся её перебивать. Она уже рассказывала о том, как клан пополняется новыми членами, и по всему выходило, что выстраивалось это сообщество исключительно за счёт родственных связей.
Клан состоял из семей, а, следовательно, войти в него можно было только став членом любой его семьи. Все дети, рождённые в семьях, автоматически становились членами клана. Люди со стороны (и мужчины, и женщины) привлекались в него с помощью браков. Вот Слава, например, должен был стать мужем Маши. Никаких иных статусов в данной ситуации не предусматривалось. Любой человек, вступающий в клан, становился подопечным какой-либо футанари, согласной принять за него ответственность. У футы могло быть любое количество жён и мужей, никакими правилами их число не ограничивалось. Однако все они должны были получить одобрение родственников и дать согласие на брак, будучи полностью осведомлёнными о правилах клана и о том, какое положение в нём займут.
Понятия "муж" или "жена" в данном случае использовались лишь условно, и с человеческими представлениями об институте брака сочетались далеко не в полной мере. По сути, мужем или женой при согласии семьи могли быть названы любой мужчина или соответственно женщина, привязанные к футанари с помощью её сока, которых она признавала своими подопечными. Причём первое было неразрывно связано со вторым. Футе запрещалось привязывать к себе кого-либо, если она не готова была привязанного человека опекать. Ну а её личную готовность к такой ответственности проверяла и признавала глава семьи либо кто-нибудь из назначенных на роль поручителя старших родственников.
– То есть у Маши кроме меня могут быть и другие мужья? – опешил Слава.
– Теоретически да, – подтвердила Лилия. – И жёны, кстати, тоже, – добавила она. – Но насколько я Машу знаю, к девочкам она в сексуальном плане равнодушна, ну а второго мальчика ей сейчас никто не разрешит взять, слишком молодая, чтобы опекать двоих. Да и не нужен ей пока никто, похоже, кроме тебя.
– А у тебя… сколько мужей… и жён? – осторожно уточнил юноша.
– Один муж, – рассмеялась Лилия. – Я в этом плане придерживаюсь классических традиций и российского законодательства. Честно говоря, и так забот полон рот, чтобы брать кого-то второго под опеку, да и хватает в клане парней и девушек, принадлежащих другим футкам, с которыми можно сексом заниматься. Просто смысла нет обременять себя кем-то ещё.
– А те другие футанари, значит, не против будут, чтобы с их возлюбленными ещё кто-то сексом занимался?
Дела глубинки. Часть 7 