решительно сказал Вячеслав, и поймал внимательный взгляд Маши.
«Ты на самом деле его подозреваешь, или согласился с Алей наугад», – словно спрашивали ее глаза.
Юноша попытался вложить в ответный взгляд уверенность и девушка ели заметно кивнула.
– Я тоже голосую за Колю, – сказала она.
– Как-то все подозрительно это выглядит, – хмыкнула Ирина. – Какое-то странное единодушие. Не кажется ли вам, господа присяжные заседатели, что мы являемся свидетелями сговора мафии? Я предлагаю проверить эту гипотезу. Лично мне подозрительной кажется Аля.
– Верно, – согласился с ней Николай. – Поддерживаю! Я как мирный житель не могу смириться с лживыми наветами на мою честную и неподкупную жизнь. Мой голос за Алю.
– Н-да уж, – задумчиво сказал Александр. – Сложный выбор. За Колю проголосовало трое, за Алю двое. За кого же мне отдать свой голос? Если я проголосую за первую кандидатуру, то осуждение Николая станет практически неизбежным и ошибка правосудия окажется на моей совести. Если я продолжу голосовать за Вику, то мой выбор не повлияет ни на что, и я буду испытывать угрызение совести за свою пассивность. Таким образом, я решил уравнять шансы у этих двух кандидатур. Проголосую за Алю, и пусть другие решают, кого из них выбрать.
– Хитрец, – рассмеялась Вика, – мол, с меня взятки гладки?
«Действительно хитрец, – подумал Вячеслав. – Но не искусный. Попытка была неплохая, стоит признать. Да только комиссара Каттани не проведешь. Неужели я всех троих вычислил? Надо будет проверить».
– Но ты больше не обвиняешь меня, милый братик, – промурлыкала девушка. – Как это ми-и-ило! В благодарность тебе, а также из родственных побуждений, я поддержу твой новый выбор. Я тоже голосую за Алю. И, если ее казнят, – хитро добавила она, – помни, родной, что у этой девушки было меньше голосов и без твоего слова ее бы не осудили.
«Чего?! – мысленно удивился Слава. – Зачем она это сделала? Чего добивается? Почему пытается навлечь на себя подозрение, примыкая к одной из фракций, которую могут посчитать мафией? Ведь она точно не мафиози, так зачем пытается ей казаться?»
– Трое за Колю и четверо за Алю. Свет, твое слово – решающее.
– Ой! Ну, я не могу позволить, чтобы мою подругу казнили. Коль, ничего личного, но мой голос за тебя.
– Ничья, – резюмировала Настя. – Что ж, за неимением улик суд отпускает осужденных, снимая с них все обвинения. Сегодня радостный день. Никто не идет на плаху. И благодарные самаритяне в честь этого знаменательного события закатили пир. Но вот наступает ночь. Все граждане расходятся по домам и засыпают.
Надевая маску, Слава подумал, что не так уж и плохо все получилось. Мафиози, конечно, осудить не удалось, зато и мирных жителей не убавилось. И перед мафией он не так уж и ярко засветился. В большей степени подставилась Аля. Вот ей стоит переживать. При этом скорее всего удалось выявить всех. Теперь осталось только подозреваемых проверить.
После того, как свои кровавые делишки совершила мафия и маньяк, а точнее, маньячка. Комиссар Каттани снял маску и плотоядно оглядел присутствующих. Он некоторое время колебался проверять ему Николая или нет, но потом решил потратить ценный ход на менее очевидного подозреваемого. Юноша ткнул пальцем в Александра и Настя, широко улыбаясь, кивком головы подтвердила его подозрения.
«Есть! – возрадовался Слава. – Я их сделаю. Только бы успеть!»
Он надел маску и наступил ночной ход доктора. Только одновременно с этим комиссар с беспокойством почувствовал, что его мочевой пузырь начинает предательски подавать сигналы бедствия. Еще вполне терпимые, но до жути быстро прогрессирующие.
Врачи без морали 