в этот раз решили поменяться ролями. Маша угощала сестрёнку тем, чем до сих пор лакомилась сама. Прижавшись к нему, хищница засмеялась.
– Шутка-шутка, – сказала она весело. – Я трахну тебя вовсе не поэтому. А потому, что ты МОЙ! – рыкнула она, и зашептала сладко: – Мой, мой. Мой! И только я могу пить тебя, когда захочу, а остальных угощать, только когда сочту нужным. Ты мой! И я хочу выпить твой сок! Хочу высосать тебя досуха, и протрезвление твоё – это лишь второе дело, которое волнует меня в последнюю очередь.
В закуток между кустами вошёл мужчина, держа сигарету в зубах и извлекая на ходу зажигалку из кармана.
– Стой! – рыкнула фута, сверкнув в его сторону глазами, и незнакомец замер, так и не донеся зажигалку до рта. – Пшёл прочь отсюда! Курить вредно! Понял? И курить ты больше не будешь! Отправляйся домой!
Человек повернулся к ним спиной и деревянной походкой удалился. А Мариока вздохнула:
– Ну что за проходной двор? – и капризно добавила: – Безобразие просто! Не дают мне насладиться моим мальчиком.
Глаза́ футанари как-то по-особому сверкнули, и Слава почувствовал, что во все стороны от них разлетается какая-то магия.
– Так-то лучше, – довольно промурлыкала она. – Минут пять нас никто беспокоить не будет.
Пальчики футанари снова сжались на Славкином члене, она освободила его из трусов, а пото́м и из ширинки вытянула наружу. Нетерпеливо порыкивая, Мариока сдвинула в сторону полоску своих трусиков, прижалась к молодому человеку низом живота, и тот почувствовал, как головку его страждущего органа обволакивает и крепко сжимает бархатная плоть. Футка урчала от удовольствия и облизывала парню лицо своим длинным языком, а влагалище её в это время обсасывало головку полового члена как чупа-чупс, надёжно удерживая её в своём захвате, но почему-то не заглатывая глубже. Казалось, она дразнит себя и предвкушает будущее удовольствие, прежде чем насладиться им сполна. Одна рука её скользнула парню на талию и, опустившись ниже, сжала его ягодицу. Другая – зарылась в волосы, вцепилась в них и дёрнула, слегка запрокидывая лицо юноши вверх. Глаза́ его встретились с зелёными омутами, и он в них утонул, чувствуя, что не может теперь оторвать взгляд от горящих желанием очей подруги.
Мариока рыкнула и резким ударом бёдер загнала в себя член Славы на всю длину. Юноша вскрикнул от пронзившего его блаженства и задрожал в объятиях хищницы, которая пила его удовольствие глазами и возбуждалась от этого ещё больше. Она сделала ещё один удар, пото́м ещё, грубо вбивая в себя твёрдый член, крепко сжимая его мокрой пещерой и наслаждаясь его твёрдостью. Постепенно движения её ускорялись, изо рта стали вылетать горячие, страстные стоны. Она исступлённо вдалбливала в себя мужскую суть и стремительно неслась к пику блаженства. Взлетев в небеса ракетой, вышедшей на орбиту, она захватила в себя член юноши максимально глубоко и стала страстно сосать его, медленно преодолевая порог и придерживая своё пиковое состояние. А пото́м футка буквально взорвалась и, словно сдетонировав от её разряда, следом за ней кончил Слава, чувствуя, что у него мозги плавятся от хлынувшего в них кайфа. Ощущения блаженства были такими сильными, что парня буквально скручивало от напряжения. И он отдавал хищнице свой сок мощными и долгими импульсами, пока тело его не окутало состояние тягучей опустошённости, ощущающейся сладкой ломотой в паху. А пото́м юноша погрузился в томный релакс и уплыл в блаженное полузабытьё, наполненное расслабленностью и покоем.
Когда Слава немного очухался и открыл глаза, он обнаружил себя в объятиях девушки, которая, по-прежнему обнимая его, сладко посапывала носом, причмокивала ртом
Стеснение. Как всё начиналось 