Гарольд попытался заговорить, но слова не шли, и он остался с открытым ртом, пытаясь отрицать, как сильно ему нравилось прикасаться к ней таким образом.
«Ты знал это, да? Я видела, как ты пялился на меня, на них, — она крепче сжала его руку вокруг своей груди, — когда ты думаешь, что я не смотрю».
Гарольд поднял другую руку и обхватил ее правую грудь, сжав их, а затем соединив. Их мягкая округлость, их сладкая тяжесть, перекатывающиеся в его руках, были больше, чем он мог себе представить. Эйлин только вздохнула, закрыв глаза и наслаждаясь ощущением запретного прикосновения отца. Через несколько минут Гарольд скользнул рукой вниз по ее животу, любовно лаская выпуклость, которая начала проявляться. Он наклонился вперед и прижался губами к макушке, Эйлин провела руками по его волосам и погладила его, пока он осыпал ее поцелуями.
"Ты находишь меня сексуальным, папа?" — спросила Эйлин. Она почувствовала, как он кивнул головой, ее улыбка сияла в темноте. «Теперь я сексуальнее, потому что беременна?» Он снова энергично кивнул. «Я всегда знал, что ты считаешь меня сексуальной. Вот почему ты почти не обнимал меня в детстве, а? Ты боялся, что я узнаю твой секрет».
Гарольд просто держал ее, сцепив руки за ее спиной, и крепко обнял ее. Его разум закружился: «Откуда она могла знать?» — спросил он. Он так старался скрыть свои чувства, но, видимо, его было легче понять, чем он предполагал. Пытаясь защитить ее от своих отклонений, он оттолкнул ее, возможно, заставив ее искать разрушительные отношения, подобные тем, которые оставили ее беременной и одинокой.
«Все в порядке, папа», — прошептала Эйлин, ее пальцы все еще скользили по его волосам, когда она наклонилась, чтобы поцеловать его в макушку. «Я годами знала, что я делаю с тобой. Я хотела быть для тебя больше, чем просто дочерью, но я видела, как сильно ты боролась с этим, поэтому я никогда не делала этого шага. Теперь? Теперь, я понимаю что мы нужны друг другу больше, чем когда-либо, и я больше не позволю тебе страдать в одиночестве!»
Гарольд поднял глаза и понял, что в этот момент его судьба была решена. Эйлин посмотрела на него сверху вниз, и даже в темноте он увидел в ее глазах неистовую любовь, не только дочери, но и женщины. Она притянула его лицо к себе, и ее губы прижались к его губам, ее рот открылся, а язык прижался к его губам, пока он не смягчился и не впустил ее. Это был поцелуй давно потерянной возлюбленной, внезапно обретенной, и страх, что они могут ускользнуть снова сделал его отчаянным и измученным. Всхлипывая, она тянула его, дергая за рубашку, пока он не откинулся назад и неистово неистово стянул ее.
Пока он снимал рубашку, она сняла свою. Когда он посмотрел вниз, она увидела, что она сидит перед ним, голая, если не считать мальчишечьих шорт, которые были на ней.
«Возьми меня, папа. Я твоя, сделай меня своей», — умоляла она, отворачиваясь на бок, чтобы лечь на кушетку вдоль. Ее бедра бессознательно терлись друг о друга, снова пытаясь почесать этот зуд внутри. Теперь он чувствовал ее запах, сильный и резкий, запах женщины в течке.
— Я хочу попробовать тебя на вкус, — хрипло сказал Гарольд, слова вылетали из его рта, не задумываясь. Его жена целую вечность не подпускала его лицо к своей киске. Это было то, что он очень любил делать, и теперь, когда его дочь была открыта перед ним, он не мог отрицать своего желания.
"Помогла сестре!" (ответ на письма) 
webmaster@3iks.ru