Лежал просто без сна. Спать не хотелось. Да и какой тут сон, когда хуй стоял у меня колом. Об мыслях о пожилой матери моего отца. И о том, что через несколько часов вечером я буду её ебать.
Сомнений у меня в этом не было абсолютно ни каких. Ведь всем своим видом и поведением баба Нина показывала нам с отцом, что хочет, чтобы ее любили и ласкали в постели. И она совсем не против заняться любовью с сыном и внуком. При условии, конечно, если об этом никто не узнает.
С кухни, где громыхала кастрюлями и сковородками мать Витька, доносился вкусный запах жареный рыбы. Бабка жарила карасей на сковороде. Чтобы потом, вечером, когда мы придем с огорода, уставшие. Не отвлекаться на готовку.
А я в мыслях об бабе Нине, сексуальной пожилой матери моего отца. Незаметно для себя засунул. Скорее всего, подействовал выпитый самогон. А он у бабки был настоянный на травах и клонил в сон. А ещё это деревенское пойло поднимало член. Я заметил, что после стопки самогонки у меня тут же случился нехилый стояк. От спирта, купленного у осетинки Зарины, такого не было. И даже от выпивки мамы Зои стояк у меня не случался. А вот от самогонки бабки по отцу член тут же вставал.
— Костя. Просыпайся, внучек. Вечер уже. Пришла пора немного поработать. - сквозь сон услышал я голос бабы Нины и проснулся от того, что она гладила меня рукой по груди, задрав футболку.
— Картошку пошли полоть, милок. Раз собрался у меня жить. Так и помогать должен. А то нам зимой нечего будет есть, если картофель зарастет бурьяном. - передо мной стояла баба Нина, и её вид заставил мой бедный член в секунду налиться кровью и встать колом в трико.
Из одежды на пожилой матери Витька были надеты лишь белые нейлоновые трусы с кружевами по краю. И такого же цвета кружевной белый лифчик.
— Ночью спать будешь. А днем нужно работать. - довольная тем, что своим видом вызывала у взрослого внука моментальный стояк в трико.
Баба Нина отошла от моей кровати, но стояла рядом, не уходила, ждала, когда я встану.
— Эту одежду ты тоже у цыган купила, баб Нин? - спросил я у матери Витька, ошалело смотря на неё.
Я ещё не видел женщину в белых трусах и в лифчике. Даже мама Зоя в таком виде не ходила прилюдно. А если загорала на даче, то в купальнике, но не в трусах.
— У них у самых. Купила, но не надевала. А сейчас решила надеть. Все равно тут никого нет, кроме тебя с отцом. Но вас я не стесняюсь. Вы ведь свои, и что мне перед вами стесняться. - огорошила меня бабка и протянула тюбик с кремом.
— Намажь мне спину, Костя. А то ☀️ солнце ещё не совсем село, и я боюсь обгореть. - попросила меня бабка, отдав мне тюбик с кремом от загара и поворачиваясь ко мне спиной.
Несколько секунд я стоял без движений, рассматривая жопу матери Витька, обтянутую белыми нейлоновыми трусами. А потом, придя в себя, начал наносить крем на спину моложавой бабки.
— У тебя кожа нежная, баб Нин. Как у молодой женщины. - сделал я бабке комплимент, старательно размазывая ладонью крем по широкой, словно совковая лопата, спине своей юношеской любви.
И стоя позади матери моего отца, втирая ей в кожу смазку от загара. Я невольно терся стояком в трико об её жопу, обтянутую белыми кружевными нейлоновыми трусами.
Бабка чувствовала мой член и даже слегка нагнулась, выпятив
На школьном юбилее 