Потом я обнял его. Он крепко обнял меня в ответ, едва в состоянии вымолвить хоть слово по крайней мере в течение минуты. Когда мы, наконец, отстранились, улыбка на его лице была ярче, чем солнце, которое сейчас светило на нас. «Чертовски хорошо сработано, сынок. Молодец, черт возьми!» Потом он схватил меня за руки. «Черт возьми, у тебя там есть бетон или что-то в этом роде?»
Я сжал кулаки. «Ну, я бы не хотел, чтобы меня ударили эти малыши».
Повернувшись к маме, она обнимала меня по меньшей мере пять минут, не говоря ни слова. Я обнял ее в ответ, закрыл глаза и просто наслаждался этим ощущением. «Мы не могли это пропустить», - объяснил папа. «Ни за что. Твой дедушка подергал за кое-какие ниточки, чтобы переправить нас сюда. Помог нам выбраться. Мы могли бы себе это позволить, но он был настойчив. - Вы видите, как ваш сын заканчивает школу, конец. Я не приму "нет" в качестве ответа". Ты же знаешь, какой у тебя дедушка.»
Мама отпустила меня ровно настолько, чтобы обнять за плечи, оглядывая с головы до ног. «Куда пропал мой маленький мальчик?» прошептала она: «Теперь он... большой!»
Кэти заплакала, как только я обнял ее, и мне легко удалось поднять ее, когда я почувствовал, как ее ноги обвились вокруг меня. Я усмехнулся, глядя, как она всхлипывала, и всхлипывала, и всхлипывала. Я знал, как сильно она скучала по мне. Она прислала мне множество электронных писем, которые я читал всякий раз, когда у меня выдавалась свободная минута или две. Я держал ее в курсе того, что я делал, но она знала, что поддерживать контакт временами было трудно. «Дома все в порядке?»
«Университет, - сказала она, - учусь».
«Хорошо. У тебя больше мозгов, чем у большинства людей, которых я знаю.»
Опустив ее на пол, я поцеловал ее в щеку, затем в лоб. Затем папа прочистил горло. «Кэти, почему бы тебе не присоединиться к нам с мамой? Может быть, нам удастся перекинуться парой слов с несколькими людьми, и выяснить, что они на самом деле думают о твоем брате.»
Посмеиваясь, когда они ушли, я повернулся к Эми. Слезы уже текли ручьем, хотя ее глаза не могли перестать оглядывать меня с головы до ног. Меня предупреждали, что после шестнадцати месяцев сохранения хладнокровия, спокойствия и собранности под самым огромным давлением, с которым только может столкнуться человек, это взорвалось, как только я встретился с ней взглядом.
Потом я поцеловал ее. Боже, неужели я поцеловал ее? Услышал пару приятных комментариев, когда я просто прижимал ее к своему телу и наслаждался вкусом ее рта, ощущением ее языка, ее тела, в то время как мои руки пробегали вверх и вниз по ее спине. Когда я, наконец, отстранился, она не смогла удержаться от смешка. «Что ж, и тебе привет», - прошептала она.
«Как долго ты здесь пробудешь?»
«Шесть недель. Я здесь уже неделю. Я так понимаю, ты знаешь, куда направляешься?»
Я кивнул. «Собираюсь присоединиться к 40 коммандос».
«Старый дедушкин батальон?» Я кивнул. «Он будет в восторге до глубины души».
«Я ему еще не говорил. Уже получил свои приказы. Я должен явиться в лагерь Нортон-Мэнор через две недели.»
«Ты с Ханной...»
Я покачал головой. «Я получил сообщение месяц или два назад. У нее есть парень. Когда я окончил школу и поступил на службу, для нее это было слишком тяжело. Она собиралась приехать, но... Я думаю, увидеть меня было бы слишком много, слишком рано.»
Это было 