затем нахмурилась и так же быстро нажала клавишу удаления. Питер какое-то время наблюдал за ней, а затем сказал:
— Ну, я вернусь в мастерскую к своей картине. Я проведаю тебя через пару часов?
— Хорошо, — сказала Молли.
Она могла слышать скрип его шагов по деревянному полу, когда он шел по коридору в свою мастерскую. Молли переехала к Питеру три года назад, вскоре, после того, как впервые встретилась с ним на Манхэттене на выставке его картин. Она восхищалась его работами задолго до этого, и когда она представилась ему на выставке, он с энтузиазмом сообщил ей, что прочитал её первую книгу об Аннабелле и уже наполовину прочитал вторую.
Они встречались четыре месяца, прежде чем он предложил ей переехать к нему. У Питера был большой дом, в северной части штата Нью-Йорк. Дом был практически не обжитой, например, в спальне внизу, которую она отвела под свой кабинет, раньше стояло шесть картонных коробок и вообще не было мебели. Питер рассмеялся над её реакцией на дом, когда она впервые увидела его. Он объяснил, что когда его картины начали продаваться, у него внезапно появились деньги, и, поэтому, он купил себе большой дом. Но на самом деле ему нужно было только четыре комнаты: кухня, ванная, спальня и художественная мастерская. Это были комнаты, которыми он пользовался, а остальная часть дома пустовала.
После того, как Молли въехала, она потратила несколько месяцев на обустройство и украшение дома, сделав, в итоге, это место более похожим на человеческое жилище. На большинстве стен висели только картины Питера, но, как раз это, она не хотела менять. Она любила его работы.
Их графики работы прекрасно совмещались между собой. После завтрака они расходились по своим комнатам. Молли писала. Питер рисовал. Во второй половине дня они снова собирались вместе. Иногда они выбирались в какое-нибудь кафе, иногда — оставались дома и смотрели телевизор. Вечером они пили чай на веранде и любовались закатом.
Возможно, когда-нибудь они поженятся. Но пока нет причин торопиться с этим.
Молли начала печатать:
«Аннабелла услышала мужчин раньше, чем увидела их, их громкие голоса эхом разносились по узким улочкам. Она огляделась, отчаянно ища укромное место, но на улице не было ничего, что позволило бы ей скрыть свою наготу. Аннабелла почувствовала, как её кожа горит от стыда, как будто она вылила на себя бутылку медицинского спирта.»
Молли остановилась. Она смотрела на слова на экране. Медицинский спирт? Какого...?! Какой в этом смысл?!
Она нахмурилась. Её палец нажал на клавишу удаления, стирая эти ужасные слова с лица земли.
— Черт! — прорычала она, потирая лоб. — Это нелепо!
Ещё 600 слов. Или, если быть точным, 614.
Она начала печатать:
«Трое мужчин вышли из-за угла перед ней, и Аннабелла замерла на улице. Ей негде было спрятаться, даже если бы ей пришло в голову это сделать. Мужчины глазели на её наготу, и она кожей ощущала их взгляды, словно целый "блошиный цирк" ползал по ней.
Молли остановилась. Блошиный цирк? Как-то не очень сексуально! Она покачала головой и нажала клавишу удаления.
Она прокрутила экран вверх и начала перечитывать то, что уже написала. Иногда это помогало ей перезагрузить свой разум. Это было всё равно, что идти вверх по течению и бросать лист в поток. Лист уплывет вместе с водой, и когда она доберется до этого пустого места на странице, для неё будет очевидно, куда нужно пристроить этот "листик".
Только на этот раз, когда она дошла до пустой части страницы, листик расшибся о стену.
Молли откинулась на спинку стула.
— Поговори со мной, Аннабелла, — пробормотала она. — Ты голая и пытаешься прокрасться по улицам.
Как меня насиловали 
webmaster@3iks.ru