внешнее физиологическое развитие тела. Отец объяснил это своей привязанностью и отцовскими чувствами, он хотел что бы она всегда оставалась такой же как сейчас. Однако, я замечал, что она периодически выходила из его спальни или ванны, помятой и потрёпанной, и всегда избегала говорить об этом. Вообще-то такие генетические вмешательства делались только достаточно взрослым людям с их согласия, но для рабынь в особых случаях делались исключения.
Для своих 18 лет она выглядела достаточно юно. Рост 148 см, едва только оформившаяся маленькая грудь, стройная изящная фигурка с подтянутым животиком, гладким, не покрытым еще волосиками лобком. У нее были густые длинные волосы, которые доходили ей до попы. Когда они были распущены, она могла полностью прикрыть ими свою наготу даже будучи абсолютно голой. Однако чаще всего мать заплетала ей всевозможные косички причудливых форм, что бы она выглядела опрятно и прилежно, как полагается послушной девочке.
В детстве мы проводили очень много времени вместе, тогда я считал её своей двоюродной сестрой. Потом, я узнал что она рабыня и мы отстранились друг от друга. Когда же мы выросли и гормоны ударили в голову, я стал проявлять к ней новый интерес. В школе мои сверстницы быстро взрослели и обретали аппетитные формы. Они откровенно и сексуально одевались, в рамках допустимого школьного дресс-кода, но близких отношений с ними, не говоря уже про интимные, как то не складывалось. А вот Нита была под рукой. Её вторичные половые признаки развивались медленнее, чем у моих одноклассниц, но зато она не могла отказать мне в удовольствии полюбоваться ими. Переход из равноправного в подчиненное положение был для Ниты очевиден уже давно, но на практике, когда я запер дверь в своей комнате и велел ей раздеваться, она с трудом преодолевала стыд и смущение. Оставшись одних трусиках, она долго теребила резинку, не решаясь спустить их в низ. Облегающее бельё врезалось между её половых губ, проявляя очертания ее аккуратной писечки. В тот раз я помог ей, так как сам сгорал от любопытства. Присев перед ней на корточки, отстраняя её обмякшие руки, я медленно начал стягивать белые трусики из мягкого хлопка с кружевной тесёмкой по краю. Перед моими глазами постепенно появлялась заветная ложбинка и розовые лепестки ее киски. Оставив её в одном ошейнике, я приказал ей залезть на кровать и встать на четвереньки в широко расставленными ногами. Я укротил свою первую рабыню, хозяин внутри меня ликовал. Можно было как угодно и сколько угодно трогать и осматривать её, шлёпнуть по попке, ущипнуть за грудь. Он тоскливо и терпеливо ждала пока я не удовлетворю своё любопытство.
С тех пор, как у меня появилась личная послушная девушка, мы снова начали проводить много времени вместе. Мои родители не придавали этому особого значения, считая что мы с детства сохранили дружескую симпатию, а её мать, несколько раз застававшая утром дочь голой у меня в постели, была вынуждена молчать, так как у меня на неё тоже был компромат.
При каждом удобном случае я запускал руки ей в трусики, дома я не давал ей прохода, затаскивал в укромные уголки и лапал, заставлял раздеваться. Она пыталась избегать меня, но безуспешно. Её приходилось греть мне постель перед сном, ходить со мной мыться и даже сопровождать в туалет, если я просил. Единственный жирный минус был в том, что она оставалась девственницей. И лишить её этого недостатка было крайне непросто. Девственность рабынь очень ценилась, а в нашем случае еще были замешаны тесные семейные узы. Всё что мне оставалось — воспитать из неё хорошую соску.
Первые отношения 
webmaster@3iks.ru