одетая в черное кимоно и в тряпичной маске. Это была воровка Нене. Воины императора накинулись на нее, скрутили, связали, и стащили с нее маску. Воровка Нене оказалась красивой молодой женщиной, c тонкими чертами лица, длинными волосами и миниатюрной фигуркой, которая позволяла ей быстро подниматься по канатам и запрыгивать в маленькие окна.
— Отведите ее в комнату с водой и приготовьте к допросу, - приказал Такаши.
Комнатой с водой называлось место в подвале дворца, где Такаши допрашивал самых опасных преступников. Она называлась так, потому что в центре стоял большой чан с водой. У Такаши были свои методы, которые позволяли ему добиваться быстрых результатов.
Через полчаса он сам спустился в эту комнату. Воровку к этому времени уже раздели догола, связали и расположили на деревянной скамье рядом с чаном. Воины Такаши были мастера искусства шибари, и к делу подошли тщательно. Руки воровки были заведены за спину, согнуты в локтях так что ее кисти оказались на уровне шеи. Обе руки были привязаны друг к другу тугим узлом. Ноги воровки были согнуты, и лодыжки были крепко привязаны к бедрам. При этом каждый из узлов, который стягивал бедро и лодыжку, переплетался с еще одной веревкой, конец которой был крепко прикреплен к узлу, стянувшему руки воровки за спиной. Таким образом ноги воровки были максимально разведены в стороны, обнажая ее промежность. В таком положении, лежа на спине c растянутыми в стороны бедрами, она была привязана к деревянной скамье. Мастера шибари связали ее так искусно, что девушка была обездвижена, но веревки не препятствовали движению крови в ее молодом теле.
В комнате было холодно и обнаженной тело юной воровки было покрыто мелкими мурашками. Такаши взял в руки поданную ему участливым слугой ротанговую трость и подошел к связанной девушке.
— Вот ты и попалась, нарушительница покоя императора, - сказал Такаши, аккуратно касаясь концом трости тела пленницы. Его трость коснулась ее голой груди, живота и застыла на створках ее промежности.
Воровка начала дрожать, то ли от холода, то ли от страха.
— Ну-ка расскажи нам, куда ты спрятала драгоценную флейту императора?
— Вы никогда не узнаете этого! - смело ответила связанная девушка, - это флейта была сделана великим мастером музыкальных инструментов, моим отцом, лорд Набунага вероломно отобрал ее и казнил моего отца! Она по праву принадлежит мне!
— Я вижу, - спокойно сказал Такаши, - ты не хочешь помогать нам. Я нанесу тебе двадцать ударов тростью. А потом я буду бить тебя, пока твое тело не превратиться в отбивную из бараньего языка гютан, которая своей нежностью прославит любого повара Окинавы.
C такими словами он размахнулся, прицелился и ударил воровку своей длинной ротанговой тростью по ее аккуратным грудям. Он не стремился бить сильно. Его предплечье и плечо не участвовали в замахе, ибо замахнулся он только кистью, чтобы ударить чувствительно для жертвы, но при этом не очень крепко. Как опытный слуга императора, он знал: чтобы разговорить пленников точность и продолжительность ударов важнее их силы. Если ударить со всей силы, то пленница могла потерять сознание, а этого он не хотел.
Тем не менее, даже от такого удара, в треть силы, воровка резко вскрикнула, а на груди ее появился длинный красный след. Такаши не стал спрашивать ее во второй раз о том, где флейта, а вместо этого методично с точностью и самоконтролем ударил ее по груди еще девятнадцать раз. Он строго соблюдал пятнадцати-секундные интервалы между ударами, чтобы дать жжению в ее груди разойтись по всему телу. После каждого нового удара ее вскрики становились громче и протяжнее. Груди
Приём! Приём! 