бедра, поворот головы в берете, который её красил, на стройной открытой шее не прикрытой шарфом, длинные руки, складно идущие от плеча, кисти в чёрных перчатках со слегка оттопыренными пальцами. Он даже усомнился, она ли это, настолько её осанка не вязалась с местной городской публикой в серых, безликих курточках и пальтишках, с глазами, смотрящими под ноги, тащащих сумки, тележки, с походками хуем придавленных плебеев, нагруженных комплексами и одарённых отсутствием какой-либо внятной генетики.
Они встретились. Он тепло обнимал её прямо у пешика, мешая прохожим, которые тащили тюки, сумки и тележки, спеша на вокзал к своим поездам. Он целовал её глаза, ямочки на щеках, чувствуя тонкий запах её кожи, не совсем знакомый, чужой, но её, девушки которую он любил, как не любил даже свою потерянную в далёких 90-х семью. Он смотрел в её смеющиеся глаза, появившиеся волевые морщинки в уголках рта, на необычно сохранившиеся, красивые губы, на разлёт её бровей...
— Ты та же, но другая... Окси... Ты вернулась с того света... Ты себе даже не представляешь, что я чувствую, девочка моя...
Привет, мой милый Макс! Я действительно была на том свете, и всё так произошло..., что решилось в один день... Я просто исчезла! Меня не стало в этом мире. Я была там, где живут мертвецы, и не место людям... Не буду рассказывать, даже не спрашивай... Я часто вспоминала тебя и всю нашу компанию, но в том мире, где я жила и живу, почти нет места для прошлого, милый Макс, так получилось... - опустив глаза, тихо говорила Оксана.
Они вспоминали общих друзей, их Лиговскую тусовку, кто выжил, а кого уж нет. Сидя в рюмочной выпили водки по стакану, наслаждаясь общением.
***********************
— Макс, мне нужно решить один вопрос, за чем я и вернулась в Питер. Есть должок у одного пидора передо мной и людьми. Люди дорого его не оценили, но денег дали. Этот пидорок шибко провинился, и надо его отправить на больничную койку, по тяжёлому варианту. С него денег уже не надо. То, что он натворил, деньгами ему не решить. Мне дали его фото и адрес, график его, т.е. вопросов не будет.
— Много денег за него дали ?
— Штука бакинских, за вовремя сделанное дело. Оплата после дела, но бабки уже у меня.
— По нынешним временам, это очень даже и ничего. Брались и за 300 гринов. А что за перец? И какой район?
— Дыбенко, в старом фонде, дворы тихие. Подробностей о нём мне особых не давали. По долгу лично мне..., лучше об этом тебе не знать. Поверь на слово.
— Давай адрес и фото. Опишешь, когда и как.
— Завтра, в 19 часов. Уже темно. Он выйдет из парадной, подойдёт к чёрной машине стоящей у него во дворе. Там он должен стать пациентом реанимации, и шибко тяжёлым пациентом, но живым. Остальное не имеет для вас, Максик, значение. Им займутся другие люди.
— Понял. А ты как? Ты где? Поедешь ко мне?
— Ты же говорил, что с Ленкой Бирюковой живёшь... Макс, ну я не могу светиться в городе, и у меня совсем иные темы в жизни. Я бы с радостью с тобой, милый, но не при бывшей подруге и её детях...
— Да хуй с ней, она пьяна будет вечером. Будет храпеть, как французский бульдог. А дети ночью спят. Окси, я пиздец, как хочу тебя, и сдохну, если мы не переспим с тобой. Ты себе не представляешь, как мне нужен этот глоток. Это ломка хуже, чем от нехватки дозы... Увидеть тебя и не... Я просто
Любящий сосед 