знаю, как звали женщину, которая здесь жила, но мне сказали, что она умерла в больнице, а её дочь умерла раньше от наркотиков... И...., брат, т.е. сын её, тоже умер... Вот такая невесёлая история. Нас сюда муниципалитет определил и прописал..., с дочкой... А вы говорите, что вы дочь женщины?! Что же делать то теперь?!
— не беспокойтесь. Меня не волнуют имущественные вопросы. Живите на здоровье.
Оксана сняла тёмные очки, взглянула на девочку, присела перед ней, обняла это милое, испуганное создание, прижав к себе...
— Ты милая малышка держись, только держись! Всё и у тебя будет, как надо! Ты видишь, и я жила в этой дыре, и мамка моя была не чета твоей, водка каждый день, да трава..., до могилы было рукой подать, вся семья вымерла, я одна осталась, а сейчас видишь, жива и здорова, и вроде жизнь наладилась.
Она гладила девочку, прижимая к себе, трогательно теребя её косички. По щекам прокатились слёзы от нахлынувших воспоминаний и жалости к ребёнку
Попросив женщину выйти с ней и прикрыть за собой дверь в квартиру, она спешно порылась в сумочке, вынув пару не вскрытых пачек 100 долларовых купюр, протянула их женщине, со словами:
— Это вам на дочь... Не дайте опуститься ей в этом омуте... Я знаю, это бездна, из которой нет пути назад, поверьте, я та девочка, которая жила тут ещё 3 года назад, и вы даже не представляете, какой ценой мне удалось выползти из этого... У вас одной едва ли хватит сил выбраться, а у вас чудная дочь, берегите её и бегите отсюда. Тут хватит, чтоб изменить жизнь. Пусть у вас всё будет хорошо. Простите меня... Купите малышке яблок, винограда, она наверняка давно не видела молоко..., я проходила всё это... Берегите ребёнка, это главное в жизни...
Оксана повернулась и скрывая слёзы, надела на ходу чёрные очки вышла из подъезда нагнув голову, едва сдерживая рыдания, подступившие к горлу. Только молчаливые слёзы текли у неё из-под чёрных очков.
Женщина оторопев и прижав деньги к груди смотрела ей вслед, провожая взглядом высокую фигуру блондинки в чёрном, как села она в чёрную, спортивного вида дорогую машину, и как сорвалась она с места в сторону выезда на Лиговку.
Отъехав пару кварталов в сторону Московского вокзала, Оксана остановилась на парковочных местах по Лиговке, прижавшись к бордюру, недалеко от того места, где когда-то, 3-года назад, в другой жизни, её подобрал Андрей.
На память набрала номер. После непродолжительных гудков, в трубке хриплым голосом ответил мужской голос.
— Максик, привет! Как дела? Узнал ?!
В трубке воцарилось молчание, потом хриплый голос ответил:
— Еба-а-ать, Окси!!! А мы думали, что ты сгинула! Слухи ходили, что в больничке от передоза кончилась и неизвестно, где могилка твоя! Мамка то твоя не просыхала и сказать ничего не могла... Умерла она от водки, знаешь?
— Знаю, Максик. Беда вот такая приключилась, еле выползла... Знаю и брат от передоза умер? Ты при делах? В курсе дела?
— Да малышка, в курсе. У нас тут свои изменения были, поставщик сменился, ну и ширнулся он, и прям в подвале клуба, так и кончился. Скорая приехала, а что говорить, погрузили и в морг.
— Знаешь где похоронены мать и брат?
— Мать, вроде на Ковалёвском, и Димка там же, но не рядом... Кто ж рядом то даст, сама знаешь. Это Питер, детка! Хорошо хоть не в канаве. А ты-то как?!
— Да через пару часиков повстречаться нам надо бы, дело есть.
То, что было после 