стоять смирно и молчать, Хозяин". Если ты этого не скажешь, кляп вернется на место и мы продолжим.
Я расстегнул кляп и вытянул мячик из ее рта. Она рыдала и пыталась отдышаться. Я дал ей минуту, чтобы прийти в себя, любуясь пока красными ягодицами с торчащим между ними шлангом клизмы.
— Я... буду... молчать, — всхлипнула она и через секунду продолжила, — и... я... буду стоять смирно, Хозяин.
— Хорошая девочка, — ответил я ей. — Теперь мы, пожалуй, можем продолжить и без кляпа... тебе решать.
Я открыл клапан на клизме, и она застонала, почувствовав как ее внутренности наполняются водой. Затем она напряглась и по ее телу пробежали легкие судороги. Я останавливался и продолжал снова, раз за разом, пока в нее не вошла вся порция в без малого два литра. Я заставил Анну продержать их в себе около 8 минут пока я растирал ее урчащий живот и выкручивал соски. Когда ее наконец бросило в пот я понял, что время пришло.
Стол был снабжен водяными форсунками по бокам и коротким шлангом. Я включил их все и сдул грушу клизмы, после чего вся вонючая, мыльная масса выстрелила из нее и тут же смылась под струями воды прямо в канализацию. Ее кишки спазмировали все время пока я обмывал ей ягодицы и ноги. Затем я снова наполнил клизму, на этот раз заставив ее принять уже больше двух литров, а затем еще раз. После третьей клизмы я вымыл ее тело мягкой щеткой с мыльной водой.
Я отвязал Анну и отвел обратно в гостиную. Там я заставил ее раздвинуть задницу, чтобы я мог вставить в нее большую, хорошо смазанную анальную пробку. Она входила туго, но хоть и с некоторыми трудностями я смог, наконец, протолкнуть самую толстую часть в ее сфинктер. Я сказал Анне, что у меня есть еще пара пробок побольше и скоро она познакомится и с ними. Затем я привязал девушку к Андреевскому кресту на стене и связал ее груди мягкой хлопковой веревкой, плотно прижав их к грудной клетке. Она застонала из-за нарастающего давления в торчащих грудях.
— Стони сколько хочешь, кричи, если нужно, но других звуков я от тебя слышать не желаю.
Она умоляюще посмотрела на меня.
— Я же велел тебе не пялиться на меня, — сказал я. — Это заслуживает отдельного наказания, Анна. Это уже твое второе наказание, а ведь ты здесь совсем недавно!
Она опустила голову и захныкала.
Я начал ласкать и сжимать ее набухшие груди, пощипывая и выкручивая соски, пока они не увеличились настолько, что на них можно было нацепить бельевые прищепки. Еще по две прищепки я прикрепил на каждую половую губу и привязал их веревкой к бедрам, красиво раскрывая ее лоно. На каждую фиолетовую, торчащую грудь я нацепил еще с десяток прищепок по кругу, а затем еще по десять на мягкую кожу на внутренней стороне бедра. Я взял в руки хлыст и прицельным ударом сбил с груди одну прищепку. Она закричала, когда зажим сорвало с нежной кожи. Следующий удар пришелся по другой стороне. Я бил туда-сюда, методично сбивая прищепки кончиком хлыста. Затем пришла очередь бедер. Прищепки оставляли глубокие красные следы там, где они зажимали ее нежную плоть. Анна рыдала навзрыд. Я взялся за ручку хлыста и провел им по ее щели от ануса к клитору, заставив ее сильно застонать. Я ясно видел, как она течет, а набухший клитор призывно торчит.
Я разделся и встал перед ней так, чтобы головка моего вставшего члена была прямо напротив ее расширившейся дырки, а ее мягкие, влажные
Семейная история (эроповесть, часть 19) 
webmaster@3iks.ru