я вновь ощутил вкус реальности. У Элиши на рассвете на эксклюзивном пляже отеля была запланирована съемка в купальниках. Выходя из номера, она разбудила меня поцелуем.
– Еще очень рано, – прошептала она. – Оставайся в постели, через несколько часов я закончу, и мы сможем сходить на поздний завтрак. Позже ты придешь и заберешь меня.
Я попытался заснуть, но не смог, принял душ, вышел на балкон и увидел освещение от съемочной группы на пляже внизу. Какого черта? – подумал я. – Я мог бы пойти и посмотреть на съемки.
Когда я ступил на песок, меня остановил охранник.
– Простите, эта часть пляжа закрыта для публики, – сказал он мне.
– Все в порядке, я – муж Элиши.
– А кто она?
– Модель, – и я показал на нее, стоящую по щиколотку в прибое в пятидесяти метрах от меня.
Он покачал головой:
– Мои инструкции таковы: пропускать на пляж только людей с пропуском.
К черту, – подумал я, – мне всегда разрешали быть с Эли на съемках, и это будет не впервой. Я окликнул ее.
Она остановилась и помахала мне рукой, а через несколько мгновений подошла одна из многочисленных ассистентов. Хорошо, – подумал я, – мы быстро разберемся.
Прежде чем я успел что-то сказать, женщина произнесла:
– Вам нужно уйти, вы мешаете Джеймсу. – Помощница говорила с американским акцентом.
– А кто такой Джеймс?
– Он – фотограф, – в шоке сказала она.
Я пренебрежительно пожал плечами:
– Ладно, но я хочу видеть не его, а свою жену, так что, если бы вы могли просто сказать этому милому человеку, чтобы он дал мне пройти, все было бы в порядке.
– Не могу, это – закрытая площадка.
Я бросил на нее недоверчивый взгляд, на пляже, должно быть, было не менее двадцати человек, и я видел, что по крайней мере половина из них не играет никакой заметной роли в съемках.
– Эли, – крикнул я, – этот идиот не пускает меня на пляж.
Она остановилась в середине позы, а затем направилась в мою сторону. Ее остановил фотограф, который, как я предположил, и был знаменитым Джеймсом. С того места где стоял, я мог слышать резкий тон разговора. Джеймс указал назад на прибой, а Эли молча стояла, качая головой и указывая на меня.
К ним присоединился третий, и, к моему удивлению, через мгновение Эли снова вошла в прибой. Этот третий направился в мою сторону. Когда он подошел, я узнал в нем сотрудника агентства Эли. Тони отвечал за Эли от модельного агентства.
– Бен, прости, но Джеймс не хочет, чтобы на его съемках был другой фотограф, – сказал он, подходя ко мне.
– Я здесь не как чертов фотограф; у меня даже нет с собой камеры. Я здесь как муж Эли, и припоминаю, что в ее контракте указано, что я могу быть на ее съемках в качестве сопровождающего.
– Господи, Бен, пожалуйста, не настаивай. Он и в лучшие-то времена был темпераментным ублюдком. А тут, когда он увидел тебя, у него чуть не случился истерический припадок.
– Тогда ему нужно повзрослеть. Приведи сюда Эли, хочу знать, что он ей сказал. Потом скажи этому придурку, – и я указал на охранника, – что я могу приходить на съемки, когда захочу.
Тони застонал, затем вернулся к съемкам. Он остановился, чтобы поговорить с Джеймсом, и я с весельем наблюдал, как Джеймс затопал ногами. Возможно, это выглядело бы гораздо более впечатляюще, если бы не происходило на песке, а так, все, чего он добился, – это засыпал песком оборудование камеры.
ГОСПОЖА ОДНОКЛАСНИЦА 