была поехать, если мы все трое будем кататься верхом.
Большая часть дня была проведена у бассейна, когда обе девушки, рассказывали друг другу о последних событиях в своей жизни. Мерседес включила меня в беседу и перевела обсуждение на сферы, где мы со Стефани могли поговорить друг с другом и узнать друг друга получше.
К тому времени, когда солнце начало садиться, нам всем стало комфортно друг с другом, и Мерседес снова начала придвигаться ко мне ближе, по-дружески прикасаясь ко мне и перемещаясь в моем личном пространстве больше, чем в начале дня. Время от времени, она целовала меня, и я был уверен, что это должно было показать Стефани, что мы с Мерседес очень близки.
* * *
Когда мы закрыли и заперли на ночь внешние двери, Мерседес взяла нас со Стефани за руки и потянула наверх, в спальню. Никаких разговоров о сексе не было - очевидно, обе женщины понимали, что заниматься непристойными вещами было предопределено с того момента, как обнаженная Стефани забралась в самолет. Я не возражал, не проявив ни малейшей нерешительности. Когда мы вошли в спальню, Мерседес дышала мне в ухо:
— Помни... она думает, что она лесбиянка, хорошо?
Мерседес говорила это и раньше, но я не знал, что об этом думать. Мерседес не сделала ударения ни на одном из слов, так что... должен ли я был понять, что важным словом было "думает", или я должен был понять, что думать - что она лесбиянка - означает, что так оно и есть? Я догадался, что мне придется играть на слух.
В любом случае, Мерседес встала на колени на краю кровати, повернулась и взяла за руки Стефани и меня, чтобы потянуть нас вниз рядом с ней. Мерседес легла на спину, слегка раздвинув ноги, и посмотрела на меня, а затем на Стефани. Она освободила наши руки, затем скользнула пальцами вниз к нашим пахам. Она держала киску Стефани на левой ладони, а мой растущий стояк - на правой.
— Пожалуйста... Я хочу вас обоих, — прошептала Мерседес.
Возникла пауза, Стефани посмотрела на меня, через обнаженную грудь Мерседес, а я посмотрел на нее в ответ.
— Стефи, ты поможешь мне заняться любовью с Мерседес...? — мягко спросил я.
Возможно, я вступал на тонкий лед. Я слышал, как Мерседес пару раз называла Стефани этим любимым именем, но она могла обидеться, услышав его от меня.
Стефани размышляла над этим целую наносекунду, неприметно кивнула и взяла губами левый сосок Мерседес. Я взял в рот правую грудь Мерседес и нежно пососал, затем сосредоточился на ласкании ее ареолы и, наконец, соска, который уже был твердым маленьким шипиком.
Мы со Стефи ласкали груди Мерседес, а затем целовали ее по всей длине тела. Когда мы достигли ее коленей и начали целовать их, мы со Стефи одновременно подняли головы.
Я слушал неровное дыхание и тихие мольбы Мерседес и знал, что она становится все горячее и горячее... а лицо Стефи говорило о том, что она знает об этом не хуже меня. Я усмехнулся и осмелился наклониться над широко расставленными бедрами Мерседес, чтобы поцеловать Стефи в лоб. Я ждал, подставляя лицо для яростной пощечины, но ее не последовало. Вместо этого, Стефи приложила ладонь к моей щеке и ласкала ее, в течение короткого мгновения, а затем вернулась к наслаждению Мерседес. Я тоже.
— Мэтт... милый..., — хныкала Мерседес, — малыш... Я хочу тебя в себе, — ворковала она.
Я не хотел смотреть на Стефи, боясь увидеть на ее лице раздражение или что-нибудь похуже. С другой стороны, я решил, что Мерседес знает свою подругу лучше,
Футанари-сказка. (Окончание) 