ей слизать всю сперму с кофейного столика. Почти в бреду после всего этого, Барбара автоматически подчинилась и попыталась встать. Она вся дрожала и едва могла удержаться на ногах, держась руками за стол.
— Давай, шлюха! — потеряв терпение, мужчина шлепнул ее по заднице, которая вся покраснела от многочисленных порок, которые ей устроили той ночью. Барбара опустила голову и с большим трудом начала слизывать сперму с журнального столика. Ее задача усложнилась еще больше, потому что, пока она слизывала сперму со стола, еще больше спермы стекало с ее тела на стол, и все мужчины смеялись, когда она боролась с этой почти невыполнимой задачей. Она как раз собиралась кончить, когда последний парень вышел, и теперь унижение от этого делало ее все более и более возбужденной. Наконец, спустя, казалось, целую вечность, ей удалось дочиста вылизать последний сантиметр стола, и под одобрительные возгласы мужчин она просто упала с кофейного столика на пол, обессиленная.
Уже почти рассвело. К этому времени все в комнате трахнули ее по меньшей мере три раза, и теперь они лежали по комнате, отдыхая. Они посмотрели на Батгерл, которая был в полном беспорядке. Ее волосы прилипли к лицу от спермы и пота, и почти каждый сантиметр ее тела был заляпан спермой. Но вся эта сперма все равно не могла скрыть синяки на ее теле, особенно на груди. Ее половые губки были красными и опухшими, а часть волос на ее киске была вырвана несколькими парнями, которые хотели сувенир на память о той ночи, когда они трахнули Бэтгерл до бесчувствия.
Барбара лежала на полу с раздвинутыми ногами и закрытыми глазами, тяжело дыша. Она чувствовала себя законченной шлюхой. С момента ее поимки, что бы она ни делала, она говорила себе, что ее заставили это сделать, что она находилась под воздействием наркотика, который Женщина-кошка использовала против нее, и что ее распутное поведение было результатом обусловленности. Она все еще лелеяла надежду, что однажды сможет сбежать и оставить все позади. Ей понадобится немного отдохнуть, чтобы прийти в себя, а потом она наденет маску летучей мыши еще раз, и она отплатит Женщине-кошке за то, что та с ней сделала. Но встреча с отцом поколебала ее уверенность в себе. Это заставило ее задуматься о том, что, возможно, все зашло слишком далеко и теперь пути назад нет. И к чему было возвращаться? Ее отец оказался лицемером, и она больше не была уверена, что хочет защищать таких, как он. Ее маска летучей мыши теперь была скорее фетишем, который ее возбуждал, чем символом борца с преступностью, которым она так гордилась.
И сегодня вечером ее трахнули некоторые из самых отъявленных преступников Готэм-Сити, многие из которых были арестованы ею. И все же она все равно кончала и кончала, и с таким же нетерпением ждала следующего траха. Даже сейчас все, о чем она могла думать, это о том, как отчаянно она хотела кончить, и, несмотря на свою усталость, она медленно начала двигать одной рукой вверх по бедру к своей киске, в то время как другая схватила ее покрытые спермой груди.
— Посмотри на эту шлюху! Она все еще пытается кончить! — вскрикнул мужчина, посмеиваясь. Его слова эхом отозвались в голове Барбары. Когда мужчины рассмеялись вокруг нее, и пока они недоверчиво наблюдали, она мечтательно начала тереть свою киску, пытаясь возбудиться еще раз.
После большой групповухи Бэтгерл Женщина-кошка заметила в ней определенную перемену. Дело не в том, что она стала добровольной игрушкой для ебли. Она все еще чувствовала себя униженной и стыдилась того, что ее
Дорогой мистер Паркер 