не понравилось, как твой брат делал тебе минет? - спросил он улыбаясь. Я тоже улыбнулся ему. Я не думал, что когда-нибудь услышу что-то подобное из его уст, в которых я только что побывал
— Понравилось, братишка, но я хочу опрыскать тебя в другом месте. Давай сюда свою попочку, малый.
— Что? Ты не хочешь мне в рот...
Я ещё раз улыбнулся.
— Раз мы уже начали, то какая разница куда?
Я видел, что он колебался, ему трудно было принять решение, и он стал кусать нижнюю губу. Но желание потрахаться по-взрослому, скорее всего, взяло верх над разумом, и через некоторое время он послушно лёг на траву так, как я ему сказал, и выгнул на солнце свою попку с яркой и тугой дырочкой, окруженной нежным пучком светлых волос между сочных и мускулистых «булочек».
Но когда он уже мысленно приготовился ощутить у себя на входе нечто продолговатое, твёрдое и мокрое от его слюны, я неожиданно обнял его. Я наклонился над ним и, не обращая внимания на его испуг и попытку слабого протеста, прижался губами к его попке. Какое-то время он деликатно боролся, вероятно, не понимая, что происходит, пока, наконец, не понял, что это язык брата нежно ласкает его дырочку. Тогда он сдался, и возгласы его протестов превратились в стоны удовольствия.
Я водил по ней языком, кружил вокруг, пока, наконец, не втолкнул мягко кончик языка внутрь, прижавшись одной щекой к его правой ягодице. Когда я, наконец, оторвался от него, то понял, что моя работа по преодолению сопротивления дала результат: братишка был влажным, словно намазанный кремом, и только тихонько стонал от наслаждения, которое до сих пор было ему незнакомо. Его ягодицы, анус и яички, слегка сжатые в моих сильных мужских ладонях − это было такое сладкое зрелище, от которого едва не таяло сердце.
Продолжая водить своим членом между его холмиков, дрожащих от нетерпения, я осторожно протолкнул его в подростковый анус, давая ему ощутить доселе неведомые удовольствия. Брат лишь тихо застонал, когда мой член вошёл в него, а мои яички нежно шлепнули его «булочки».
— А... а... я... - выдавил он из себя, поднимаясь с травы с моим членом в попе.
— Ш-ш-ш, - прошептал я, поглаживая его по спине. Я подождал, пока его дыхание стабилизируется, и когда, через минуту или две, он кивнул мне, я начал медленно двигаться взад-вперед, придерживая его за бёдра. У него внутри было тепло и влажно, точно так же, как по моим представлениям было бы в женской «киске». Но я, всё же, был уверен, что ни одна «киска» не в состоянии дать мне то, что может дать мой братишка.
Мои большие яички снова и снова шлёпали по его попке. И тут я заметил краем глаза, как по его щеке пробежала слеза, которую он, скорее всего, хотел бы скрыть от меня. Не прошло и тридцати секунд, как он снова застонал и сделал мне знак не останавливаться.
Он выпрямился, и теперь мы трахались стоя. Я придерживал его за всё, что попадалось под руку − за его юную грудь, шею, живот, а он не сопротивлялся и только вздыхал, глубоко и страстно, как и положено идеальному любовнику. Его член и яички подпрыгивали при каждом толчке, когда я входил и выходил из него под разными углами. Наконец, когда я почувствовал тепло и небывалое наслаждение, которое стало растекаться по моему телу, я схватил его большой член рукой, которую ранее смазал слюной, и начал быстро дрочить его.
— О, класс! Делай так со мной, ааа... Братуха, я тебя умоляю, - он