«беседы» повернулся к нему лицом. Ооо... Он лежал совершенно голый. Его красивое юное лицо напоминало моё. Он был великолепен, как скульптура Давида − мускулистого и слегка загорелого Давида, красивую грудь которого украшали два тёмных, похожих на изюм, соска, а дорожка из светлых волос бежала от пупка к промежности, утолщаясь в низу живота, там, где начинался пенис... И он тоже стоял... И не какой-то там среднестатический замухрышка, а длинный, восемнадцати, или нет, девятнадцати сантиметров, с почти полностью сдвинутой крайней плотью, обнажающей розовую головку. Яркий, твёрдый и чистый, его член блестел на солнце, как какая-то невероятная сосулька из сахара. Единственное отличие от сладкого мороженого было в том, что вместо палочки на конце у него была пара безволосых шариков с хорошо различимым швом посередине, которые блестели так, как будто были сделаны из белого шоколада и казались крупными, как плоды персика.
— Ну, тогда... У тебя тоже... - он пролепетал нечто бессмысленное и запнулся. Наверное, имея в виду нашу совместную эрекцию. Оба наши члена были невероятно похожи друг на друга, гораздо больше, чем другие части наших тел. Мой был, может, на сантиметр короче, с более густыми волосами и немного темнее кожей, как будто он был сделан из чуть более тёмного шоколада. С другой стороны, его преимущество было в том, что он казался толще на мизинец.
И хотя мы оба уже понимали, о чём сейчас думает каждый, мы ещё некоторое время сидели неподвижно голые, время от времени украдкой поглядывая друг на друга, как будто не имея мужества признать, что у нас обоих на уме. В конце концов, это мой братик. Никогда раньше мы с ним не оказывались в такой ситуации. Конечно, мы и раньше оставались одни в своей комнате без одежды. Но, во-первых, ни у кого из нас не было в тот момент стояка, во-вторых, если кто-то из нас и видел другого во всей его красе, то это длилось не более каких-то долей секунды, после чего мы отводили взгляды, смущённые нашей наготой.
Теперь же ничто не мешало мне рассмотреть член брата. Красивый, покрытый светлой кожей, который торчал в полный рост в солнечных лучах, напоминая крупную морковку или корень имбиря, выходящий из его промежности − места, которое я никогда не видел так хорошо. Но, несмотря на возникшую ситуацию, мне показалось, что ни он, ни я не были серьёзно смущены. Скорее всего, это напоминало шок от того, как быстро и серьёзно обострилась ситуация. Интересно, а он тоже думал обо мне? Я был почти уверен, что он смотрит на мой твёрдый, как дерево, член с таким же интересом, как и я на его. Наконец, он не выдержал тишины и заговорил, все ещё вытянувшись в той раскованной позе тигра на солнышке.
— Чувак, ты уже трахал тёлку?
— Нет, меня это как-то не привлекало.
— А хотелось бы? - он постарался придать своему голосу оттенок обычного любопытства, но я почувствовал, что дело было не только в этом.
— Может быть... На самом деле мне более интересно, каково это, когда твой член кто-то берёт в рот, - я уклончиво перевёл разговор в другое русло, ближе к интересующей меня теме. На самом деле, говоря об этом, я представлял мой крепкий член во рту какой-то тёлки, что давится им от наслаждения. Или даже во рту не тёлки.
— Ну, какая разница, кто тебе сосёт? - неожиданно сказал я совершенно случайно, лишь потом поняв, как брат может воспринять мои слова.
Пропущенные уроки. 
webmaster@3iks.ru