через время, хоть и с трудом, но наяриваемое мамой место начало понемногу намокать, что можно было понять по характерному появившемуся хлюпанью. Мужик, явно заждавшийся этого момента, безо всяких предупреждений налёг на маму, да так резко, что та, будучи всё ещё с закрытыми глазами, от неожиданности вскрикнула и инстинктивно попыталась выбраться из-под него. Но уже было поздно, толстяк плотно прижимал маму к матрасу и, пыхтя, впихивал в неё свой член. Приняв нужную позу, он начал двигать торсом, из-за чего по маминым ляжкам, попке, да и вообще всему телу пошли настоящие вибрации и волны. Член входил явно не так глубоко, как обычно бывало с парнями, из-за чего маме, казалось, должно было быть чуть легче. Однако это не совсем так. Из-за того, что мужик наваливался на неё чуть ли ни всем туловищем, ей приходилось фактически выдерживать на себе весь его вес. Ещё больших трудностей доставляло то, что из-за этого самого веса и когда мужик слишком напирал, ей было по-настоящему трудно дышать. А вскоре он ещё и начал обильно потеть, и весь этот пот мама отчётливо ощущала.
Трахая её ещё минут 20, с небольшими перерывами на то, чтобы отдышаться, он так и не кончил. Вынув член, он сказал:
— Вообщем так, теперь давай сама, только используй задницу. На меня садись и работай, пока я не разрешу остановиться.
После сказанного мужик расселся на матрасе, в ожидании мамы. Она тем временем кое-как пыталась отдышаться и прийти в себя. Затем, опираясь об стену, она медленно встала и сделала несколько неуверенных шагов в сторону мужика. Когда она была уже в упор к нему, то он косо на неё посмотрел и сказал:
— Трусы-то, может, снимешь, шлюха долбанная?
Он явно злился, из-за того, что не мог кончить, но срывал своё зло на той, на ком это было сделать легче всего.
С неприкрытой ненавистью посмотрев на сидящее перед ней тело, мама, тем не менее, как и всегда проглотила обиду. Она ухватилась двумя руками за лямки трусов и уже было начала их стягивать, как мужик её прервал:
— Нет, так не пойдёт. Встань спереди от меня.
Мама, не понимая, чего он хочет, подтянула трусы назад и подошла к нему спереди. Мужик слегка раздвинул ноги и приказал маме встать ещё ближе. Мама послушно сделала ещё полшага вперёд.
— Теперь отвернись, - продолжал он командовать.
С неприкрытой долькой нервозности мама отвернулась от мужика, так что теперь её попка была менее чем в метре от его лица.
— Вот так. А теперь снимай трусики, но с одним условием: тебе нельзя сгибать ноги.
Выслушав приказ, мама жалобно закатила глаза, будто бы молясь, чтобы всё это закончилось. «Что такое, мам? Ты же у нас такая «гордая», неужели тебе вдруг стало трудно позориться перед этим неизвестным мужиком? Давай-давай, унижайся дальше и продолжай убеждать себя, что ты всё ещё очень гордая и непокорная», - никак не успокаивался я. Меня прям начинало бесить, что она так безвольно стелется перед ним. Думаю, это было связано непосредственно с тем, что меня раздражал этот мужик сам по себе, ведь когда маму так же унижали парни, подобных проблем не возникало.
Тем временем мама, изрядно помучив терпение мужика своим очередным долгим перемалыванием гордости, вновь ухватилась за лямки трусиков и постаралась как можно быстрее их стянуть. Естественно, такое ему понравится не могло, поэтому он, хлестанув маму по заднице, сказал:
— Ты чего это удумала, тварь хитрая?! Назад живо натянула и медленно стягивай.
Мама к тому моменту уже успела стянуть трусики чуть ниже колен. Но сейчас это уже не имело никакого
Сломанная вертикаль 
webmaster@3iks.ru