— положение, заставившее атласную ластовицу натянуться еще сильнее, еще сильнее очертить контуры ее любовных губок, — ты очень возбуждающая.
— Охотно верю, но сейчас ты можешь меня отпустить. — И все-же она не могла оторвать взгляда от той уязвимой женщины в зеркале. Часть ее естества хотела остаться такой, умолять Макса прикоснуться к ней, ласкать, довести ее до кульминации, но другая, рациональная часть, слишком хорошо понимала, что кто-то может легко войти сюда в любой момент. Что подумают сотрудники, если их нового старшего ординатора и одного из владельцев застукают за чувственными играми на медицинском оборудовании?
— Еще не совсем, — голос мужчины стал хриплым, требовательным. — Видеть тебя в таком виде доставляет мне удовольствие.
— Но сюда может зайти кто угодно! — Хелен наклонилась вперед, пытаясь дотянуться до хомутов, стягивающих ее лодыжки, н пока она это делала, Макс коснулся кнопки управления, и спинка кровати опустилась в полулежачее положение. Обеими руками он прижал ее спиной к матрасу. — Нет, Макс, нет... не сейчас... — обеспокоенно произнесла она.
— Прежде, чем я тебя отпущу, я хочу кое-что сделать. — Навалившись на нее весом своего тела, он схватил ее за левое запястье и пристегнул к краю кровати ремешком на липучке.
— Что бы ты не задумал, мне это не нравится. — Она попыталась бороться, ледяная дрожь пробежала по ее спине, когда она увидела в его голубых глазах знакомое дикое выражение. Недавно они сыграли в несколько ролевых игр, используя бондаж, но они всегда происходили в уединении его квартиры. — Сейчас для этого не время и не место!
— Наоборот, я думаю, что это идеальное место, — прошептал он, и продолжая прижимать ее, схватил другую ее трясущуюся руку и надежно прикрепил к краю кровати.
— Пожалуйста, Макс, прошу тебя... — Хелен ощущала нарастающее беспокойство, но одновременно чувствовала себя и взволнованной, и возбужденной. Она просто снова увидела свое отражение в зеркале и поняла, что сейчас, привязанная ремешками к кровати, она выглядит еще более сексуальной, такой беспомощной и такой уязвимой. — Давай обойдемся без глупых игр, не сейчас.
— Это не игра, — на полном серьезе произнес профессор Фентон. — Есть кое-что, что я хочу разъяснить тебе до того, как уеду в Штаты. — Он поднял ее хлопчатобумажную юбку вверх, уложив вокруг ее тонкой талии, затем расстегнул ее тонкий хлопковый топ, обнажая грудь. — Запомни: ты моя, только моя и останешься ею все время, пока меня не будет.
— Почему ты сомневаешься в этом... — тут она запнулась, вспомнив его гнев на ее реакцию на Данкана. — Я думаю только о тебе, Макс, ты же знаешь...
— Но может быть, этого уже недостаточно. — Он нежно погладил кремовые полушария ее груди, нажимая и растирая упругую плоть, пока Хелен не издала слабый вздох удовольствия. Потом крепко сжал каждый сосок, сильно пощипывая их, пока они не стали темно-красными. — Я знаю одно местечко в Нью-Йорке; там серебряных дел мастер специализируется на сексуальных украшениях. Думаю, что попрошу его сделать тебе пару декоративных зажимов, чтобы украсить эти хорошенькие соски.
— А... Разве это не больно? — Женщина вздрогнула при мысли о крошечных зажимах, врезающихся в ее чувствительные конусы, ограничивая кровоток.
— Мне сказали, что постоянное давление на них сильно возбуждает. — Макс сорвал стерильную салфетку с тележки рядом с кроватью, и Хелен увидела аккуратно разложенные в ряд хирургические инструменты. Все они были ей хорошо знакомы, но сейчас выглядели по-другому, приобретя слегка эротический и почти пугающий оттенок.
— Что ты собираешься делать? — с тревогой спросила она.
Фантазия на День Святого Валентина. Часть 4 