дворце императора? Правда ведь? - поинтересовалась она, совсем потеряв берега.
— Там тоже недостаточно шикарно, смею тебя уверить. Не так шикарно, как ты себе представляешь. Бассейнов с наложницами и арапчат с опахалами там не держат.
— А откуда вы узнали про арапчат? Поверите, я только что их себе и представила, когда думала об императорском дворце.
— Игнат говорил, что ты очень любишь восточные сказки. Дворец императора прекрасен, но совсем иной красотой, более тонкой и изысканной. К слову, я сам там никогда не был. Зато был в Версале и в Шенбрунне.
Графиню пришлось ждать очень долго. Почти час мы с Дусей провели за милой беседой: я показал ей, как правильно нюхать табак, и несказанно наслаждался, заглядывая в обширное декольте, когда девушка склонялась над очередной понюшкой.
— Разрешите представить, ваша светлость - Борис Сергеевич Н. Вообще-то я К, но уж слишком лень мне было его поправлять. - Титулярный советник и, как сейчас это называют, сыщик на службе у государя императора. Правильно же?
— Да, так и есть. Так и есть, я бы и сам не придумал лучшего определения, Дмитирий, - согласно улыбнулся я, наблюдая за тем, как графиня мягкой, почти детской походкой, спускается по лестнице атриума. Спускается так, словно прощупывает ножками каждую ступеньку - а вдруг, чего гляди, обвалится. Хорошо хоть не захватила с собой собачку.
— Также смею порекомендовать вам эту приятную во всех отношениях даму, Евдокию Игоревну Шу...
— Шушкову. Евдокию Игнатьевну, - помог ему я.
— Рада знакомству, - кратко ответила графиня, бросив наигранно осуждающий взгляд в сторону Дмитрия. - Вы право же, обрадовали меня своим визитом, Борис Сергеевич. Не представляете, как скушно мне тут. Я ведь к такому не привыкла. По рождению я Колосова, если эта фамилия вам о чем-нибудь говорит. Мы из Петербурга.
— Как же, знаю графа Колосова, много о нем наслышан, - ответил я, когда графиня Елена Никитишна Кривошеина присела на краешек кресла напротив нас с Дуськой. Я, к слову сказать, лично был знаком с ее батюшкой Никитой Колосовым - пьяницей, содомитом и картежником, проигравшим все свое имущество и по уходе на скудную государственную пенсию оставившим пятерых своих детей сосать медвежью лапу. Или же что другое. Однако, красив он был, как Адонис и эта красота только усилилась и заиграла новыми красками в чертах лица его молодой дочери. Лично мне она напомнила совсем молодую еще Марию Антуанетту с портрета кисти ван Майтенса. Те времена, когда она не носила нелепых причесок и голова ее еще была приделана к телу.
— Изволите, господа. Чай с тульскими пряниками. Я несказанно рад потрафить вкусу милой Авдотьи Игоревны, - сказал Дмитрий, преподнося нам поднос с тремя серебряными чашечками и блюдом, полным свежей выпечки.
Обменявшись взаимными любезностями, вдоволь налюбовавшись ее тонкой, словно выточенной из слоновой кости шейкой и обсудив тему того, как сложно столичному жителю привыкнуть к жизни в деревне, я решил сразу перейти к делу. Но не к основному, а к тому, что занимало сейчас все мои мысли и не могло оставить в покое.
— Ваша светлость, простите меня за такой несколько личный вопрос, - начал я. - Но как вы относитесь к салату из огурцов?
— Терпеть его не могу, но к чему вы спросили? - недоуменно уставилась на меня Елена Никитишна.
— А к целым concombre (франц. огурец)? Вот такого размера, - показал я наглядно раздвинув руки на локоть.
— Право же, я не понимаю, - сказала она, заметно напрягшись. Руки ее стали нервно теребить подлокотники кресла. Дуська заулыбалась, готовая прыснуть.
Маленький свой автобус 
webmaster@3iks.ru