загадкой, пока она не поняла, что его сейф всего лишь выполнял роль лазейки для священника. Спрятать документ, слишком ценный, чтобы его уничтожить, и слишком рискованный, чтобы хранить в любом месте, где его можно было бы найти. Документ, способный уничтожить его владельца так же легко и наверняка, как и его предполагаемую цель. Удручающий каталог недобросовестных действий, припасенный на случай крайней нужды.
Имея секретное досье, Мэриэнн МакМанус чувствовала, что сможет выдержать любую бурю, какой бы сильной она ни была. Но она также чувствовала вину за то, что хранит досье, имевшее лишь одно, аморальное применение. Она была хорошей женщиной в трудных обстоятельствах. Оказалась между защитой себя и своей семьи и своей совестью; выбор был затуманен самой природой того, что она хранила. То, что содержал файл, было одновременно могущественным и злым. Держать его в руках означало каким-то образом принять на себя грехи, задокументированные в нем. Уничтожить файл - значит скрыть грехи, которые он содержит. И все же, отдать его кому-либо было немыслимо.
***
Сьюзен Фицджеральд Синглтон прибыла на губернаторский бал под руку с высоким красавцем Энтони Греко. Черное платье от Dior без спинки с глубоким V-образным вырезом объявило, что пришла самая красивая женщина в зале. Изумруды, бывшие на ней, позаимствованные у матери, говорили о том, что она также одна из самых богатых.
Тони был горд как павлин, направляя объект внимания каждой пары глаз к предполагаемому центру внимания, губернатору Нью-Йорка.
Эдвард Кинкейд, губернатор, улыбнулся, приветствуя своего нового личного пресс-секретаря, и прошептал:
— Так вот как ты собираешься привлечь ко мне внимание? Просто встать рядом со мной?
— Что вы, губернатор, я просто отражаю вашу славу, - ответила Сьюзен.
— Нет, уверяю тебя, когда восходит солнце, луна меркнет, - и затем, уже более громким голосом. - Тони, как хорошо, что ты заменил мужа миссис Фицджеральд. Без ее присутствия мы были бы поистине обделены.
Губернатор заметил, как на лице Тони Греко мелькнуло недовольство при упоминании его соперника. Стивен Фицджеральд не оценил приглашение на такое эксклюзивное собрание богатых, влиятельных и знаменитых. По мнению большинства людей, Стивен получил свои пятнадцать минут славы за месяц до этого, неожиданно выиграв процесс по делу об убийстве Гамильтона. Но он оставался мужем этой женщины. Просто не стоило открыто тыкать людям в лицо ее роман с Греко. О нем, конечно, знали, но требовалось сохранять видимость отрицания.
Сьюзен была так же остра, как и Кинкейд:
— Стивен так разочарован, так сильно хотел поблагодарить своего бывшего тренера по инсценировкам процессов за отточенные навыки, которые помогли ему выиграть дело Гамильтона. Но он попросил меня поблагодарить вас от его имени, - сказала она достаточно громким голосом, чтобы донести его до окружающих.
Губернатор мог лишь улыбнуться. Отличный ход, - подумал он, и был немного горд тем, что причастен к славе удивительной победы Стивена. Губернатор ознакомился со стенограммой дела Гамильтона и рассказал о нем тем репортерам, что освещали это дело. Никто так и не смог объяснить, каким образом аргумент защиты Гамильтона о соломенном человеке превратился в оправдательный вердикт. По общему мнению, это был единичный случай и что молодой юрист вскоре снова канет в безвестность. Тем не менее, он был бывшим учеником губернатора, и Эд Кинкейд, по крайней мере, имел право на некоторый пиар. Верно?
Сьюзен прошла дальше, чтобы ее представили другим высокопоставленным лицам. Многие знали ее отца, мать, сестру или различных кузенов. Богатых была небольшая группа, и с каждым днем их становится все меньше. Сьюзен всегда удивлялась, как много людей, если таковые вообще есть, знали, как часто ее отец-игрок доводил семью почти до
Дивный новый мир 