что у нее имеется такой талант. Она - женщина, у которой в самый жаркий день июля руки такие холодные, что можно подумать, будто она сделана изо льда. Однако ее влагалище, пизда, киска или как вы хотите это назвать - это духовка. Она явно высасывает все тепло из остального тела.
У меня были сломаны кости, и я был частично парализован, но у меня был полностью функционирующий член. Я был высоким и твердым, когда она вошла в комнату. Она засмеялась, погружая меня в свою пизду, доведя меня до края своим ртом.
— Так ты собираешься держаться как обычно? Думаю, нет, прошло уже слишком много времени. На этот раз никаких сорока минут, - сказала она. Она была права, взяла меня и продолжала смеяться.
— Знаешь, мне нравится, как ты кончаешь и остаешься твердым, - сказала она, продолжая скакать на мне по-ковбойски. Она продолжала трахать меня, пока я снова не кончил. Казалось, она - на задании. После того как я кончил в третий раз, я задал вопрос, который задавал раньше. Казалось, это было целую жизнь назад, в тот вечер в Коннектикуте.
— Мы защищены? - спросил я.
Ее смех был глубоким и почти истерическим.
— К чему мне принимать меры предосторожности? Я трахаюсь со своим мужем, я - младший, скоро стану старшим партнером, пора заводить детей, - сказала она.
Три недели спустя она показала мне тестовую палочку с синим плюсиком.
— Прости, Пэт, ты проиграл, но ты ведь не думал, что выиграешь, правда? - сказала Лаура.
Но это был еще не конец, в игре еще были карты.
Река Гудзон величественно текла в сторону нью-йоркской гавани. Вид с сорок четвертого этажа высокого офисного здания в Вест-Сайде захватывал дух, когда Эдвард Кинкейд, губернатор Нью-Йорка, смотрел из окна своего кабинета на древний водный путь. Гудзон сформировался в результате таяния ледников более десяти тысяч лет назад. Как река, он был скорее пальцем океана. Океанский прилив доходил на север до Покипси, города, расположенного в середине долины реки, а иногда и дальше. Теперь с повышением уровня моря океан и река угрожали жизни и благосостоянию миллионов людей, живших и работавших в большом городе, расположенном ниже офиса губернатора. Кинкейд вообразил себя спасителем своего города, но, как всегда, его ожидания превышали его возможности.
В это воскресенье он находился в своем кабинете в присутствии четырех самых влиятельных людей в правительстве штата. Спикер Ассамблеи штата, лидер большинства в Сенате штата, генеральный прокурор и многословный и напыщенный Харви Миллхаус, главный судья Апелляционного суда Нью-Йорка, странного названия для высшего судебного органа штата. Темой, которая собрала этих влиятельных людей вместе, был последний промах.
Харви объяснял в своей самой скучной манере, почему Суд не мог заранее заявить, что конкретный законодательный акт является неконституционным, другими словами, почему он не будет подставлять свою шею, дабы спасти партию и, в частности, губернатора от того, чтобы выглядеть глупо и лицемерно. Губернатор посещал занятия Харви по правонарушениям в Гарварде, и там он был таким же скучным, хотя и несколько более полезным.
— Хорошо, Харви, мы поняли. Мы «сидим на своей собственной петарде», и ты не собираешься помогать нам с нее сойти, - сказал спикер Стэнли Шварц.
— Ну, я просто не могу, - ответил Харви.
— Это все моя вина, - сказал Пол Девенбек, лидер сенатского большинства.
— Хватит себя корить, Поли, такое случается. Республиканцы так долго были у руля в вашем доме, что вы, ребята, отвыкли от практики, - сказал спикер.
В течение многих лет республиканцы удерживали в сенате штата незначительное большинство в соответствии со сделкой, позволявшей сделать верхнюю палату
Как из меня сделали давалку(часть 1) 