был на несколько лет моложе среднего студента юридического факультета.
На собеседовании он запинался, и она удивилась, как он вообще смог попасть в команду по проведению инсценировок судебных заседаний. Но не было сомнений, что она была сражена наповал, по крайней мере, настолько, что уговорила его после собеседования пойти выпить.
«Капулетти на Монтак-стрит» был обычным бруклинским баром для молодежи лет двадцати с небольшим, в который ни один модный житель Нью-Йорка не попадет по доброй воле. Он не был ужасно дорогим, но его цена была слегка завышена. Он был совершенно безвкусным, а на столах лежали ламинированные цитаты из Шекспира. У заведения вообще не было стиля. Напитки были большими, а еда выглядела слишком жирной для женщины, старше подросткового возраста.
Они выпили по кувшину сангрии, домашнего напитка, который, как ни странно, был очень хорош, но она быстро заметила, что в нем есть что-то особенное. По мере того как они пили, проявился его акцент. Это был не совсем ирландский и не бруклинский акцент, по крайней мере, ни один из тех, что она слышала, хотя звучал знакомо. Иногда ей казалось, что она слышит голландский, но это могло быть ее воображением. Голос был чистым и приятным, тоном напоминающий звон колокольчика. Но было очевидно, что он не знал, что это у него есть. Она как раз собиралась спросить его об этом, когда появились его друзья.
Женщина была невероятной красоты. Она была высокой, около метра семидесяти восьми, но не худая как модель, у нее была поразительная фигура с элегантными изгибами, словно она была образцом того, как должна быть сложена женщина. У нее были большие карие глаза и черные волосы. Ее кожа была светлой с легким оттенком загара. Лаура не могла вспомнить во плоти ни одной более привлекательной женщины. На ней были облегающие черные кожаные брюки и простая белоснежная блузка. Макияжа было ровно столько, сколько требуется, и она четко знала, что когда она войдет, все головы в этом месте повернутся к ней.
Мужчина рядом с ней был почти незаметен - он был ниже ростом, может быть, метр семьдесят, но выглядел намного ниже, потому что на ней были десятисантиметровые каблуки.
Стивена Фицджеральда не заметить было легко, но заметив, невозможно было отвести взгляд. Он был красивейшим человеком. Молодым Питером О’Тулом. Как и Патрик, он был застенчив, но его светло-голубые глаза привлекли внимание Лауры, и она не могла отвести взгляд, что случилось с ней во второй раз за этот день. Так она впервые встретила Стивена Фицджеральда, чье прозвище было Фокси, и Сьюзен ДеВо-Синглтон. Едва услышав полное имя Сьюзен, Лаура поняла, что та была младшей дочерью Джозефа Синглтона и Кэтрин ДеВо. ДеВо были из старых семей, а Джо Синглтон занимался страхованием или, точнее, перестрахованием. Брентвуд и Стрингер работали на компанию DeVoe Singleton, третьего по величине перестраховщика в стране и крупнейшего частного страховщика.
Сьюзен оказалась одной из тех, чья личность одновременно неожиданна и приятна. Она была абсолютным экстравертом, искренне наслаждавшимся людьми. Лаура полностью попала под ее обаяние. Они говорили и говорили и обнаружили, что у них много общего, не последним из которых было стремление к успеху. Мужчины молча потягивали вино и, казалось, общались почти без слов, а когда они все-таки заговорили, их общий акцент был слышен еще лучше, и было очевидно, что они оба болезненно застенчивы. За них говорила Сьюзен, рассказав Лауре, что они выросли вместе в нескольких кварталах от того места, где сидели, в районе, известном как Коббп-Хилл.
— Конечно, тогда он не был модным. Это было своего рода гетто среднего класса, зажатое
Как правильно моему дядюшке развести мою подругу на секс 