и сказала Полли, в его руке все еще была игла. На тумбочке у кресла, в котором он сидел, стояла жестянка с коричневатым энергетиком.
Эд Брандт понюхал ее:
— Не только героин, - сказал он, - но не могу предположить, что еще.
Джимми начал осматривать комнату:
— Кто может быть твоим главным подозреваемым? - спросил он Брандта.
— Салливан, затем Фицджеральд, а потом я.
— Или все вы трое и я, - сказал О'Рейли и повернулся к Полли. - Я хочу знать все, что произошло сегодня вечером.
— Ничего, он всю неделю нервничал как кошка, но сегодня вечером смеялся, рассказывая свои скучные юридические истории, и пил.
— Больше ничего?
— Примерно полчаса назад он позвонил по мобильному, как раз перед тем, как мы вышли из спортивного бара, - сказала она.
— Она имеет в виду «Ситилайн» на Вестерн. Он пьет там уже несколько недель.
— Никто не подходил к столику, чтобы просто поздороваться? - спросил Джимми, но она покачала головой.
— Только телефонный звонок. У него нет друзей, а тут всего один звонок.
— Ты видела, что он сделал с телефоном?
— Положил его в карман.
О'Рейли подошел к месту, где на стул был накину пиджак Паттерсона.
— Нет, в карман брюк.
В пиджаке находился iPhone, а в брюках - второй дешевый телефон. Он не был заблокирован, но в нем не было ничего, кроме последнего номера, на который он звонил.
— Узнаешь номер? - спросил Эд у Джимми.
— Нет, но по первым трем цифрам это - номер кампуса в штате Нью-Йорк. А пока нам нужно убраться отсюда, не оставив никаких следов, что мы были здесь, - сказал Джимми.
Джимми был уверен, что номер вел к человеку, которого они искали в полиции штата. Затем он позвонил Фицджеральду.
***
Звонок Линды раздался чуть позже полуночи. У нее был странный голос. Слова были короткими и вынужденными. Ей нужно было с ним увидеться прямо сейчас. После секса со Сьюзен в отеле он чувствовал себя не в своей тарелке, чтобы идти к Линде этой ночью, но что-то в ее голосе посылало тревожные звоночки. У нее могут быть проблемы. Учитывая звонок О'Рейли о Паттерсоне, существовала определенная вероятность того, что именно с помощью Линды собираются добраться до него.
Выезд из Манхэттена занял слишком много времени даже после полуночи. Движение в Нью-Йорке никогда не замедляется, но когда он добрался до Йонкерса, оно рассеялось. Он прибавил скорость настолько, насколько посмел. Он не был гонщиком, а его Honda не была спортивным автомобилем. Искушение купить что-нибудь получше теперь, когда у него есть собственные деньги, начинало давить на него.
Улицы Кротона были тихими и пустынными. Он остановился перед квартирой Линды и впервые за долгое время почувствовал, как в животе у него забурчало от страха. Сквозь занавески виднелся единственный свет, который, казалось, исходил из гостиной Линды.
Он позвонил в дверь и не удивился, что ответа не последовало. Он постучал, а затем стукнул кулаком по двери. Та распахнулась. Когда он вошел, нельзя было не заметить тело, лежащее лицом вниз на полу и истекающее кровью на недавно уложенный Линдой ковер. Даже по затылку Стивен без труда опознал Тони Греко.
— Пожалуйста, входите, мистер Фицджеральд, и закройте за собой дверь, - раздался голос из тени гостиной, как раз оттуда, где желтый свет маленькой настольной лампы тускнел. Линда сидела в большом кресле с откидной спинкой, которое она перевезла из своего предыдущего дома. Она выглядела маленькой, почти кукольной, устроившись в большом кресле. Она спала или была мертва, он не мог определить.
Из тени у дверей спальни появилась фигура высокого мужчины, одетого в дорогой свитер с
Кошка 