Этот почти пятидесятилетний герой с почти тридцатилетним стажем работы в службе шерифа называл меня мистером и унижался, чтобы помочь своей дочери, которую, как я видел, он любил больше всего на свете. Честно говоря, я хотел помочь ему самым ужасным образом, а заодно и трахнуть Стэна Кондоса, но в тот момент не видел никакого выхода.
— Все что я могу вам посоветовать, это отправить Мэри Лу на печение. Возможно, ей это и не нужно, но не повредит и будет выглядеть хорошо.
Затем я добавил, сам не зная почему, но начал брать верх какой-то инстинкт. Какая-то маленькая мысль, которую я не мог представить, шевелилась в моем мозгу.
— Я позвоню, если можно будет сделать что-то еще. Обещаю найти для нее выход, - сказал я.
— Спасибо, - сказал он в ответ, поднимаясь и беря мою руку в обе свои. Кажется, я увидел, что в глазах этого большого человека появились слезы. Я проводил его до самого выхода. Повернув назад от двери офиса, я огляделся. Впервые я задумался о том, что больше не хочу просто это терпеть. Настало время нанести удар, пока казалось, что я беспомощен.
Остаток дня я провел, пытаясь понять, что в глубине моего сознания было известно, а что нет. Я все время возвращался к Фрэнку Паттерсону, богатому, высокомерному и, в конечном итоге, слабохарактерному. Я знал это, просто глядя на него. Мне нужно было лишь правильно воздействовать на него, и он сломается, как бесполезный кусок дерьма, которым он и был.
Подошла официантка, невысокая привлекательная брюнетка, одетая в короткую черную юбку и белую блузку, похожую на мужскую рубашку с рюшами. На ней был зеленый бейджик с именем, на котором белыми буквами было написано «ТРИНА», она показалась мне знакомой.
Потребовалась минута, чтобы ее узнать. Она была одной из свидетельниц на процессе по делу об убийстве Роджера Гамильтона. Гамильтона обвиняли в убийстве своей беременной жены в приступе ревности. Это был процесс, который случается раз в десятилетие, со всей необходимой оглаской и шумихой в прессе. Проблема заключалась в том, что обвинение казалось непоколебимым. Прокуратура округа Олбани откланялась еще до начала судебного процесса. Гамильтону пришлось искать адвоката, достаточно жесткого, чтобы принять его дело. Он нашел его в лице Стивена Фицджеральда, моего лучшего друга.
В детстве мы со Стивеном были неразлучны, когда росли в части Бруклина под названием Коббп-Хилл (холм). Там нет нет холма. Во время Американской революции Джордж Вашингтон использовал это место для установки артиллерии, а когда англичане изгнали мятежников, они срыли холм в буквальном смысле; теперь это просто плоский участок земли к югу от Бруклинских высот. Мы вместе учились в церковно-приходской школе и в итоге поступили в Бруклинский юридический колледж, расположенный в нескольких минутах ходьбы от нашего дома. Вместе участвовали в инсценировках судебных процессов - непобедимая команда.
Я не смог удержаться, чтобы не посмотреть на Стива в действии на процессе по делу Гамильтона, проходившего в соседнем округе Олбани. Если бы обвинителем был я, Стивену никогда бы не сошли с рук его махинации, и Гамильтон, который, как говорится, был «виновен как грех», не был бы оправдан. Одной из таких махинаций была Лори Лафаве. Незначительный свидетель обвинения, которого Стивен перевернул. Впервые неподготовленные прокуроры округа Олбани узнали об этом факте, когда она начала пробивать бреши в их деле со свидетельской трибуны. Это был первый из серии ударов, которые неизбежно привели к тому, что виновный человек вышел на свободу.
— Здравствуйте, Лори, - сказал я. Фальшивая улыбка официантки слегка увяла, и она пристально посмотрела на меня. Но узнавание
Работа дает. Часть 9. Начало нового этапа 
webmaster@3iks.ru