поговорить с начальником участка и предложить тебе щедрое спонсорство нескольких наших предстоящих полицейских благотворительных мероприятий. Твои гонки безусловно были самой большой проблемой для тебя с юридической точки зрения, но теперь ты свободен. — Прежде чем я успел пошевелиться, он продолжил:
— Я организую машину, чтобы отвезти тебя в больницу. Я не думаю, что ты в состоянии вести машину, — и глядя на Нормана и Джун:
— Мы также можем взять вас обоих, если хотите, однако есть еще одна проблема.
Мы посмотрели на Тима:
— Твою мать и сестру содержат здесь. — Он позволил это осознать:
— Твоя мать, она спрашивает о тебе.
Это было просто:
— Мне все равно, мне нужно добраться до Дианны.
Тим кивнул, и мы разобрались с остальным. В итоге Тим отвез меня прямо в больницу на своей полицейской машине, в то время как Норман и Джун отвезли мою машину домой, дав мне знать, что они захватят кое-какую одежду для нас с Дианной. Затем они приехали в больницу и встретились с нами. Когда мы прибыли, меня отвели в отдельную палату, которая была предоставлена Дианне. После вывода ее из чрезвычайной ситуации и подтверждения ее статуса и страховки ей было оказано лечение высшего уровня. Она была подключена к нескольким аппаратам и прерывисто дышала. Когда я вошел в комнату, я подошел прямо к ее кровати, поцеловал ее в лоб и взял за руку. Я не знаю, знала ли она, что был ли я там или нет, но она сразу же успокоилась. Джек и Синди вошли мгновением позже, и, не отпуская своей хватки на руке Дианны, я обнял их и снова заплакал. Следующие несколько дней были эмоциональными американскими горками. Люди приходили и уходили. Норман, Джун, Джек, Синди, Тим, кое-кто из рабочей команды, кто знал и Дианну, и меня. Прошел слух, что мы с Дианой вляпались в серьезное дерьмо, и бОльшая часть города поддерживала нас. Мы получали открытки и цветы от стольких разных людей. О большинстве из них я понятия не имел, кто они такие. В ту первую ночь я спал в кресле рядом с Дианной. Я думаю, было около 2 часов ночи, когда я почувствовал руку на своей голове, поднял глаза и увидел, что она проснулась и просто смотрит на меня. Моя рука не покидала ее с тех пор, как я приехал.
— Мне очень, очень жаль, — было первое, что сорвалось с моих губ.
— Пожалуйста, скажи мне, что ты любишь меня? — ее глаза отчаянно смотрели в мои.
— Я так сильно люблю тебя, думать, что…
— Шшшш, — она использовала слабую руку, чтобы направить меня, и я поцеловал ее, сладко и нежно. Затем я заполз на кровать, стараясь не потревожить какое-либо оборудование, прикрепленное к ней. Я обнял свою жену, мою прекрасную жену, которая через столько прошла. Потом мы плакали вместе, пока оба не заснули.
На следующий день персонал больницы купил уникальную двуспальную больничную койку, чтобы я мог остаться с Дианной. Ей поставили капельницу, и она принимала какие-то обезболивающие и другие лекарства. Таким образом, она и я, в порядке исключения, проведем в больнице несколько дней.
Ближе к вечеру пришли Тим и женщина-офицер. С ними были Норман, Джун, Джек, Синди и Пол, мой адвокат. Тиму и женщине-офицеру, ее звали Карен, нужны были показания. Поэтому Дианна попросила Пола, как нашего адвоката, и меня остаться, пока она будет говорить. Это было почти так же ужасно, как я себе и представлял.
Диана пошла к моим родителям, чтобы поговорить с моей матерью о моей ссоре с ними. Она хотела
Море, муж и начальник 