ласкала щелку Кузьминой и одновременно тянула непокорную пробку, до финиша оставалось совсем немного, но тут прозвенел школьный звонок. Протяжный и требовательный. От неожиданности Кузьмина вся сжалась и результат труда оказался безвозвратно утерян. Она снова тужилась, пыталась выталкивать из себя инородный предмет, а Ангелина еще более активно принялась натирать ее сочащуюся вагину, а правой рукой враскачку извлекать пробку. Она вдавливала ее, а потом резко тянула, потом снова вдавливала и тянула, пока эластичный сфинктер не поддался и с чавканьем не выпустил игрушку. Обессиленная Кузьмина повисла на ручке окна, ее бедная дырочка раскраснелась и пульсировала потемневшими от напряжения краями. Ангелина с брезгливостью швырнула пробку в ведро, быстро вымыла руки и выскочила из туалета, чтобы не пропустить начало занятия.
Несколько уроков Ангелина провела в привычной для себяатмосфере полной отдачи и высокомерного превосходства над неодаренными учениками чужих классов. Она произносила слова с размеренной точностью машины, не одарила улыбкой ни одного ученика, но и не проявляла той завышенной требовательности, которая была по плечу ее лучшим ученикам. Одни за другим по звонку варварские классы врывались в ее кабинет, бесшумно, но со скучающим видом отсиживали положенное время и так же шумно утекали в коридор. Последний урок – так распорядилось его величество школьное расписание – был для Ангелины желанен, потому что пришел ее класс. Ребята с олимпийским достоинством, пропуская друг друга, вошли в кабинет, расселись за партами и с одухотворенными лицами одновременно раскрыли тетрадки. Всех их связывал один секрет и одна общая цель.
Ангелина Марковна упивалась, она с особенным усердием втолковывала новые параграфы, приводила разнообразнейшие примеры и сияла неподдельной улыбкой. Своим чередом были вызваны к доске двое и, наученные горьким опытом Дементьевой, оба выказали отличное знание пройденного материала. Урок подходил к концу и в течение всего времени Ангелина поглядывала на Кузьмину. Та уже оправилась от мучительной боли и даже позволяла себе улыбаться, а ее смуглое красивое лицо с заостренным подбородком вернуло краски жизни. Вдруг девчонка подняла руку.
— Кузьмина, - с напускной холодностью произнесла Ангелина Марковна, - у тебя есть вопросы?
Учительница присела за свой стол, целомудренно сжав коленки, и с любопытством ждала, но услышанное стало для всех полной неожиданностью – школьница встала из-за парты и непреклонным тоном произнесла:
— Ангелина Марковна, обещание нужно выполнять! Вы обещали, что на уроке снимете с себя всю одежду!
Класс загалдел как рой диких пчел – не дерзость Кузьминой привела его в оживление, а возможность вновь увидеть незапланированное представление от красотки-учительницы. Кузьмина все еще стояла и пристальным, требовательным взглядом прожигала Ангелину, она не имела повода для гордости – эксперимент с пробкой закончился не самым лучшим образом – но не могла упустить возможность получить полагающуюся за мучения награду. Школьница помнила, как рука учительницы приятно гладила ее попку и скользкую щелку, но чувство благодарности с лихвой перекрывалось сексуальным любопытством.
— Тихо! – вскрикнула Ангелина Марковна и поднялась со стула.
Она колебалась. Заявление Кузьминой вышло совершенной неожиданностью, но она уже была связана некоторыми неприятными обязательствами, нарушать которые было совершенно нежелательно. Со спокойным достоинством Ангелина Марковна, высокая и статная молодая женщина, стояла перед классом.
— Хорошо, - утихомирила она разволновавшийся класс жестом руки, - я обещала и я разденусь. Заприте дверь и выложите свои телефоны.
Началось волнительное оживление, мальчишка с задней парты тотчас заблокировал дверь ножкой железного стула, все разом выложили свои телефоны на угол парты и скрестили руки, как прилежные первоклашки, чтобы не дать повода учительнице отменить обещанное обнажение. Даже Дементьева, однажды оказавшаяся у позорного столба, с блеском в глазах следила за своей соблазнительной учительницей.
Почти нормальная семья 