придерживая пробку. Начало получаться, но было очень больно, особенно в конце.
Учительница поняла, что после возбуждающих стонов из соседней комнаты девчонка была готова совершить и не такое безумие. Кузьмина продолжила:
— Вот, я несколько раз еще попрыгала и с размаху резко опустилась. Было очень больно, но пробка все-таки оказалась внутри. Сначала я обрадовалась. Помню, я лежала на боку, прижав коленки к груди, а там все ужасно болело, будто что-то разрывает меня изнутри. Потом боль совсем притупилась.
— Ты сразу попыталась вытащить? – сочувственно спросила учительница.
— Нет, я еще походила по комнате. Было непривычно, но приятно. Я даже пальцами подвигала ножку из стороны в сторону, но, когда потянула назад, сразу поняла, что вытащить так просто не получается.
Вдруг Ангелина Марковна вскинула руку и посмотрела на часики.
— Так, у нас всего десять минут до урока! Пошли, не отставай!
В коридоре уже собирались школьники, с утра они еще не были так энергичны и с недовольным выражением стояли у стен перед своими классами. Ангелина обернулась, толкнула дверь учительского туалета и за рукав затащила замешкавшуюся Кузьмину.
— Так, снимай джинсы, - скомандовала женщина, закрывая дверь на щеколду, - и трусики тоже снимай.
Ангелина повесила джинсы школьницы на крючок возле раковины и нетерпеливо смотрела, пока та не решилась спустить трусики. В этой критической ситуации не было места для застенчивости. Она подтолкнула Кузьмину к подоконнику, заставила упереться локтями и прогнуть позвоночник. Не широкая, но упругая и подтянутая попка была красива, она призывно оттопырилась и будто умоляла о самом нежном поцелуе. Пальцами одной руки учительница развела ягодицы, чтобы получше ухватить силиконовую светло-зеленую ножку пробки.
— Только не закричи, - предупредительно шепнула Ангелина на самое ушко девчонки, - немножко потерпи…
Цепкие пальчики с маникюром сжали торчащую снаружи часть коварной игрушки, женщина напрягла руку и принялась тянуть, побелевшие края нетренированного сфинктера слегка разошлись и выпятились наружу, но Кузьмина так сильно зашипела и завиляла задом, что пришлось остановить операцию. Бедняжка напряглась и этим мешала извлечению.
— Больно! Больно! Больно! Ангелиночка Марковна, я не смогу терпеть!
Учительница оттянула краешек резиновой ножки и сплюнула на сомкнутую кольцевую мышцу. Она усиленно думала, а время между тем играло не на ее стороне.
— Кузьмина, расслабься ради бога! Забирайся на подоконник ногами, - скомандовала Ангелина, сохранив холодный рассудок, - вот так, а теперь присядь, как ты вчера делала.
Кузьмина с трудом забралась, ступив на ребра батареи. Ее ноги стояли на краю подоконника, крепко держась за оконную ручку, девчонка начала опускаться, пока попа максимально не скруглилась. Это было самое подходящее положение для извлечения пробки размером с ее кулачок. Ангелина встала сбоку, нарочно провела рукой по тугим ягодицам, вызвав невольную дрожь Кузьминой, и нащупала ножку пробки.
— Теперь терпи, - вкрадчивым голосом произнесла Ангелина, - я потяну, а ты старайся выталкивать изнутри. Хорошо?
Женщина поглаживала бархатистые ягодицы школьницы и равномерно тянула пробку.
— А мама-то громко стонала вчера? Или отчим громче? – Ангелина попыталась отвлечь несчастную экспериментаторшу.
— Нет, - сдавленно ответила Кузьмина, - отчим только рычал, как медведь, а мама сначала охала-охала, а в конце прямо орала, даже матюкалась…
Ангелина свободной рукой провела вдоль девичьей промежности, первые капли естественной смазки остались на ее пальцах и это был хороший знак. Девчонка вздрогнула, но не переставала тужиться. Толстое основание пробки расширяло неподготовленный сфинктер изнутри.
— Он точно в конце ей в задницу засадил, - со знанием дела определила Ангелина, - так всегда, они сначала ласковые, а в конце как с цепи срываются, могут и в жопу заехать. Так что, ты не одна такая несчастная.
Погостили 