Доктор заколебался, и я крепко сжала руку Шелли, которая была рядом со мной. Наконец он заговорил:
— Я уверен, что он выживет. Но я боюсь, что это будет долгий и трудный путь. Потребуется несколько раундов реконструктивной хирургии и довольно продолжительная реабилитация. К сожалению, некоторые из лучших методов лечения не покрываются страховкой. Процессы, необходимые для наилучшего шанса этого пациента на полное выздоровление, будут очень и очень дорогими.
***********************************
Я поняла, что всегда безумно любила Дина, просто потребовалось трагическое событие, чтобы эта любовь всплыла на поверхность. Я была полна решимости показать ему эту любовь сейчас. Я опустошила свой пенсионный счет, чтобы финансировать его восстановление - плата за досрочное снятие средств и налоговые штрафы не пугали меня. Когда понадобились известные специалисты, я взяла огромный кредит под мой дом, увеличила лимит кредитных карт, даже обменяла свой Lexus на наличные и потрепанный подержанный фургон. Я подумала, что фургон облегчит транспортировку Дина, когда он закончит лечение.
Я не могу поверить, как сильно я скучала по Дину. Я думаю, это правда, что ты скучаешь по солнцу только тогда, когда начинает идти снег, и по свету, когда свеча догорает. По мере того, как тянулись недели, я просто хотела умереть, потому что я уже жила в аду.
Психическое выздоровление Дина шло медленнее, чем его физическое выздоровление. Нейрохирург сказал мне, что его память вернется по частям, но они не могли предсказать, когда и насколько. Я боялась мысли, что он вспомнит ту ночь.
Я проводила с ним часы, просматривая наши старые фотографии, рассказывая ему истории и тратя бесчисленные часы на поиски кота Тома, который исчез той ночью. Листовки, объявления, даже визиты в приюты для животных не смогли обнаружить этого черного ублюдка.
Прошло несколько месяцев, но в тот день, когда я увидела, как двое мужчин с надписью правоохранительные органы покидают реабилитационный центр, у меня кровь застыла в жилах. До этого момента мне удавалось удерживать настойчивых детективов подальше от Дина с помощью целой фаланги предписаний врачей и адвокатских бумаг.
Все превратилось в дерьмо, когда меня остановили у стойки регистрации реабилитационного центра Дина. У двух здоровенных охранников, которые всегда были добры ко мне, теперь был другой взгляд, когда они преградили мне путь в комнату Дина.
— Мэм, нам придется попросить вас немедленно покинуть территорию, - сказал мне один из охранников серьезным тоном.
— Мы также собираемся потребовать, чтобы вы не возвращались до дальнейшего уведомления, - добавил другой. Ваше присутствие расстраивает одного из наших пациентов.
Я открыла рот, чтобы заговорить, но каждый из них начал выталкивать меня из здания, на парковку и к моей машине.
На следующий день полицейская машина доставила охранный приказ, который запрещал мне каким-либо образом контактировать с Дином и требовал держаться от него на расстоянии более 100 ярдов.
*************************
С первого взгляда я не узнала Дина. Я думала, что нахожусь не в том месте или пришла не в тот день. Мое сердце пропустило удар, когда я посмотрела на часы, возможно, я пришла не вовремя и опоздала.
Прошло больше года с тех пор, как я видела Дина, и моя жизнь неуклонно катилась под откос во всех аспектах: финансовом, профессиональном, социальном, эмоциональном и физическом. До сих пор он отвергал все мои попытки любого рода общения, поэтому я была полна решимости сделать эту встречу неизбежной.
Меня провели через незнакомое величественное поместье в заднюю часть. Я прошла мимо какой-то мебели, которую, как я определила, Дин отреставрировал. Но когда я вошла на крыльцо, мужчина, сидевший передо мной, выглядел как незнакомец.
Дин был совершенно лысым, с ужасным шрамом вокруг четверти его
Соседка Полина 