стены, когда Говнюк поднял массивное предплечье и ударил им Дина в лицо. Раздался тошнотворный треск, когда Дин упал на землю.
Говнюк пнул Дина, который застонал, откатываясь от удара. Говнюк сделал шаг вперед и высоко поднял ногу, чтобы наступить на Дина, неподвижно лежащего на полу. Как только нога Говнюка начала свое путешествие вниз, черное пятно вырвалось из-под кровати, и кот Том с пронзительным рычанием вцепился в яйца Говнюка.
Крик Говнюка был таким высоким, что звучал как женский. Крик продолжался, пока Говнюк наклонился и колотил кота Тома, пытаясь отогнать разъяренного кота от его нижних отделов. Внезапно Дин помотал головой и вскочил с пола, врезавшись плечом в живот согнувшегося Говнюка. Дин издал рев, когда Говнюка подняло с пола на спину Дина в переноске типа пожарной. Размахивая ногами, Дин на полной скорости втащил их троих в большое панорамное окно спальни.
Рев Дина, крики Говнюка и шипение кота Тома были заглушены шумом бьющегося стекла.
Я сидела, как вкопанная, на кровати, с ужасом наблюдая, как внезапно все трое исчезли из виду. Они просто исчезли за окном в чернильно-темной ночи. Внезапно все их звуки стали приглушенными, а затем... ничего.
На мгновение воцарилась тишина, прерываемая единственным звуком занавески, хлопающей на ветру из разбитого окна, затем несколько звуков, когда маленькие кусочки разбитого стекла упали с оконного стекла. Неожиданно раздался ужасный, раздирающий уши, душераздирающий крик, который заполнил комнату. Моему мозгу потребовалось несколько минут, чтобы осознать, что это я кричу во всю глотку.
***************************
Все в моем сознании было как в тумане, но постепенно туман рассеялся, как будто я выныривала на поверхность озера после пребывания под водой. Открыв глаза, я увидела азиатку в синем больничном халате, которая вытирала мне лицо прохладным полотенцем.
Глядя в ответ, азиатка положила полотенце и поспешила прочь, бормоча:
— Я схожу за доктором.
Повернув голову, я увидела Шелли, сидящую на стуле у моей кровати. Тем не менее, когда я попыталась сесть, я обнаружила, что мои запястья и ноги привязаны ремнями к кровати.
Черт Возьми! Я крикнула Шелли:
— Верни эту китайскую медсестру обратно и развяжи меня.
Шелли подошла ко мне.
— Успокойся, Барб. Ты отсутствовала целый день, им пришлось сдерживать тебя, потому что ты была воинственной. Эта медсестра, которая, по-моему, вьетнамка, пошла за врачом.
Я все еще боролась. Китайка, вьетнамка, кому какое дело!
— Освободи меня СЕЙЧАС ЖЕ! Мне нужно увидеть Дина!
— Успокойся, Барб. Тебе повезло, что я вообще здесь. Лерой, чернокожий парень из гей-лиги софтбола, был одним из первых, кто прибыл на место происшествия в ночь твоего... мероприятия. Лерой вспомнил, что ты моя подруга, он дал мне знать, что ты здесь и что случилось.
Последнюю часть Шелли произнесла с затуманенными глазами. Мое тело сдулось, как воздушный шарик, при воспоминании о той ночи. Стыд захлестнул меня, вызванный тем, что Шелли знала о том, что произошло.
Она продолжила.
— Им пришлось дать тебе успокоительное, вся эта сцена была не из приятных. Не волнуйся, Лерой заставил нескольких своих приятелей-пожарных использовать лестницы, чтобы залатать разбитое окно на верхнем этаже в твоем доме.
*********************************
Ну, даже несмотря на то, что я освободилась, мне пришлось подписать кучу бумаг о том, что я пошла против рекомендаций врача, запишусь на прием в будущем, бланки, освобождающие больницу, бла-бла-бла. Я бы подписала бы признание в стрельбе в Кеннеди, если бы это позволило мне увидеть Дина.
Однако, когда я увидела Дина через окно отделения интенсивной терапии, это было ужасно. Он был закутан в бинты с трубками, мешками и аппаратами вокруг или внутри него. Я онемела, когда пыталась понять список анатомических терминов, которые врач использовал для описания состояния Дина.
Нашли. Дошли. Отдыхаем 