персонажа. Она улыбнулась мне, одновременно стесняясь того, что она сделала, и гордясь тем, как она это сделала — посмотри, что я могу сделать для тебя, большой брррааатиик. Разве я не был достаточно хорош, чтобы получить больше?
Господи, прости меня, я улыбнулся в ответ. Если маленький Джейсон и был близок ко сну, то сейчас он полностью проснулся и был готов идти.
— На вкус ты так хороша на нем, — сказала Эмма Эшли. Эшли улыбнулась в ответ, на языке у нее вертелся ответ, но она удержалась. Возможно, Эшли надеялась, что позже ей удастся почувствовать свой собственный вкус, и не хотела ничего портить.
В следующей раздаче Эшли каким-то образом обманом вырвала поцелуй у Кристен, которая хорошо постаралась притвориться, что ей это немного не понравилось.
— На вкус как сперма Джейсона, — объявила Эшли группе, продолжая нашу новую традицию отчетов после поцелуя. Сэм высунул язык, чтобы сказать "отвратительно", но другие девушки только мечтательно улыбнулись.
— Чертовски хорошо, — добавила Эшли.
— Я могла бы рассматривать это как аромат Бена и Джерри (Ben & Jerry's — марка мороженого, замороженного йогурта, шербета и продуктов на основе мороженого, производимая компанией Ben & Jerry's Homemade Holdings, Inc. – прим. пер.), — сказала Кристен.
— Я собираюсь пойти и купить что-нибудь в магазине прямо сейчас, — согласилась Эмма, — Желе Джейсона.
Сэм, ничуть не обрадованный таким поворотом разговора, настойчиво пытался заключить следующую сделку, но его поймали за руку в банке с печеньем. Точнее, в банках с печеньем Эшли и Эммы.
Сэм сделал ставку на ручную работу, как будто никто не смел в этом сомневаться, но Эшли и Эмма обе играли с дамами (я знаю, так кстати. У Вселенной иногда странное чувство юмора). Сэм играл на валета и получил двух девушек. Не самый худший результат в мире, и он продемонстрировал хорошее волнение, как только преодолел первоначальное разочарование.
По предложению Эшли девочки притащили из кухни другие стулья и сели по обе стороны от Сэма. Эшли, счастливице, досталась сильная рука.
— Идти, пока ты не взорвешься? — насмешливо спросил Сэм.
— Эх, посмотрим, как все пройдет, — сказала Эшли, глядя на Эмму. Моя младшая сестра понимающе кивнула в ответ. Нервно.
Я не следил за тем, что делал Сэм. Я не обращал внимания на его технику, на движения его пальцев, на то, прослеживал ли он и дразнил, или просто сразу принялся за дело. На Эшли я тоже не смотрел. Я не знаю, наслаждалась ли она собой или просто ехала верхом. Пришла ли она, я не знаю. Если она пошла, я не пошел.
Я наблюдал за Эммой. Только моя Эмма. Маленькая, удивительная Эм откинулась на спинку того же кухонного стула, на котором сидела во время семейных обедов, только теперь голая, с непристойно раздвинутыми и приглашающими ногами. У меня мелькнула мгновенная мысль, когда я увидел, как она делает ту же позу, в то время как моя мама подавала рыбу, которую поймал папа, и вся семья просто заглянула в невероятный центр Эм. Да, пап, как будто ты мог удержаться, чтобы не ударить по этому.
Я посмотрел на лицо Эм, в ее влажные зеленые глаза. Ее щеки порозовели, пот стекал по лбу. Раздался прелестный тихий хлюпающий, хлюпающий, хлюпающий звук, который, как я знал, исходил от моей чрезмерно смазанной младшей сестры.
Рот открыт. Глаза захлопнулись. Дышит, как бегун, но почти не двигается. Красивое эльфийское лицо Эммы исказилось, эта странная гримаса крайнего удовольствия, которая так похожа на боль.
Грудь Эм — мокрая от пота, безумная от желания — поднималась и опускалась. Ее конский хвост слегка
Яхты против моторов 