мне это нравилось. Он думал, что сможет заполучить моих девочек, но это была Кристен, пробующая мой член на пальцах, а Эшли чувствовала, как моя слюна стекает по ее влагалищу.
Я думал, что победил. Вместо этого я только ускорил свои собственные предстоящие потери.
ЧАСТЬ 2.2
*
Затем произошли две вещи, которые полностью сбили меня с толку в том, что задумал Сэм. Одна была ошибкой с его стороны, другая — намеренной. Я просто не заметил этого в тот момент, потому что, как я уже говорил, я идиот. И я был под кайфом. И, возможно, пьян.
Оглядываясь назад, я вижу ловушку, которую устроил Сэм, чтобы отомстить мне за то, что я сделал его девушке. В тот момент я думал, что он борется, карабкается. Я не видел паутины, пока не оказался по-настоящему в ловушке.
Но сначала у нас был еще один раунд раздач, которые, хотя, конечно, не были скучными, но и не были ничем таким, о чем можно было бы написать в Penthouse.
Кристен справилась. Она была готова к чему-то веселому, но просчиталась, когда предложила оральный секс. С одной стороны, она, может, и хотела пососать член, но я уже отказался, когда она сделала это предложение. Сэм, несмотря на свой маленький "урок", не собирался рисковать и ложиться на девушку после вчерашнего фиаско и сегодняшнего публичного позора. Уж точно не на девственницу, которая, возможно, до сих пор не может даже возбудиться. Что касается девушек, то было хорошо известно, что Кристен не собиралась идти по этой тропинке — даже не осознавая этого, она свернула в тупик. Сбросить, сбросить, сбросить, сбросить.
С другой стороны, я снова каким-то образом оказался в долгу перед Эммой, но на этот раз только за поцелуй. На этот раз никакой маленькой хитрости с наглостью. Я снова сел напротив нее, и Эмма практически набросилась на меня, как ее девочки во время регби.
Она прыгнула вперед, разрушая барьер из моих губ и зубов своим языком, и внезапно мы опрокинулись назад на пол. Я попытался хрюкнуть, закричать, сказать что-нибудь, но это было заблокировано одной удивительной, уверенной в себе и полностью владеющей собой девушкой. Ее руки протянулись, схватили мои руки и подняли их над моей головой. Ее маленькие сиськи врезались в мою грудь, короткие острые холмики, скрежещущие вниз.
Она откинула мою голову назад, ее язык переплелся с моим собственным, и в этот момент ее тело тоже прижалось. Мой член внезапно сильно наткнулся на... что-то. Я не мог толком разглядеть, и, честно говоря, давление — это давление. Я мог бы оказаться в ловушке между нашими животами, даже прижавшись к мускулистому бедру Эммы. Но так или иначе — то, как она терлась, легкое щекотание того, что осталось от ее темных, жестких волос, — я бы поклялся, что я был похоронен в ее теплой, сочной расщелине.
Она как бы двигала своим телом взад и вперед, вверх и назад. Вроде как каталась на мне, как будто держалась за скрипучие санки, спускающиеся с быстрого, очень крутого холма.
Эмма поцеловала и, едва хватая ртом воздух, снова надавила. Ахнула и уткнулась носом. Что-то вроде хихиканья у нее в горле. Сильно надавил на мой член и не потрудился это скрыть. Она скользнула вперед. Где бы ни был мой пенис, он был уверен, что сейчас он у ее входа — влажное открывающееся отверстие, казалось, просто жаждало втянуть его внутрь.
Затем, почти с такой же внезапной жестокостью, Эмма выскочила, оставив меня лежать там, замерзшего и оскорбленного. Я мог поклясться, что видел звезды, вращающиеся вокруг ее кофейно-каштановых волос, как у ошеломленного мультяшного
Мой невероятный сентябрь в деревне 