Затем она подалась назад, прижимаясь. Ее щелка сжалась в моих пальцах. Сильно. Сжимается.
— Хуууууурррррррррр, — прорычала Кристен. Ее огромные груди тряслись и дрожали. Ее глаза закатились назад в голову.
Затем ее руки вырвались, схватили мой хер и начали настойчиво дрочить его. Вверх-вниз. Вверх-вниз. ВВЕРХ... Сперматозоиды устремились к моему стволу, а затем понеслись вверх и наружу — взрывом. Пожарный шланг плодородия.
— O БЛЯДЬ! — воскликнул я. Мои глаза закатились, наслаждение достигло пика, распространяясь от моего члена вверх по рукам, до кончиков пальцев, до ступней — все в напряжении и в то же время совершенно спокойно. Мой член запульсировал в неопытных руках Кристен. Я практически раскрасил красотку своим мощным перламутром. Взрыв за взрывом семя брызгало на веснушчатые щеки Кристен. Ее остроконечные розоватые соски. Ее золотые водопады волос.
Это было чертовски великолепно.
Кристен дрожала и содрогалась с каждым взрывом, как будто каждый всплеск заставлял ее киску просто дрожать и болеть от того, что было потеряно, оставлено бесполезным вне ее ненасытной утробы.
Потом мы с Кристен рухнули навзничь, обессиленные. Я огляделся вокруг. Все были в одинаковом положении. Отброшенные назад. Мы выглядели как вечеринка после взрыва гранаты.
— Чертов волшебный сок, — сказал я.
— Черт возьми, да, — сказал Сэм.
— Может быть, мы... может быть, нам не следовало пить второй напиток, — сказала Эмма.
— Я думаю, что первый был слишком, — сказала Эшли.
— Неважно. Все кончено.
Я посмотрел вниз на свой член — липкий от собственного сока, немного красный от страстного трения Кристен. Но также, все еще, застрял в режиме солнечного набора. Может быть, даже хуже, чем раньше.
Блядь.
Это был еще не конец. Это только начало.
— Наконец-то, — сказала Эшли, — мы можем сыграть в какие-нибудь ебаные карты?
*
Было уже за полдень. Под тяжелым солнечным светом было жарко и темно. Яхта уже пропахла сексом. Мы все были покрыты (в основном) нашими собственными соками и почти ничем другим. Эшли и Эмма были без трусиков. Милый маленький светлый лобок Эшли выглядел влажным и более темным. Эмма была в основном выбрита, только небольшое коричневое пятнышко на лобке. На них обеих все еще были топы. Кристен выбросила свой купальник во время нашего маленького tete a tete — я представил, что мои родители, вероятно, найдут его под диваном в какой-нибудь далекий будущий уик-энд.
В этот момент мы с Сэмом сбросили плавки. Мы оба были голыми, и нас это почти не волновало. Член Сэма был не более расслаблен, чем мой. У девушек не было эрекции (ну, почти наверняка была, но видимая разница между эрегированным клитором и вялым — все равно что определить, находится ли кресло в самолете междугороднего класса в полном, вертикальном положении). Но все женщины выглядели как ледник после глобального потепления: твердые соски от холода, мокрые пизденки от жары.
В тот момент, прямо перед первой сделкой, я принял решение. Я бы перестал обращать внимание на всех остальных и просто сосредоточился на том, чего я хотел. Кристен, казалось, рвалась уйти, и поэтому я бы хорошенько ее раскрутил. Сэм хотел показать Эшли свои приемы, и я не собирался стоять у него на пути. Это оставило Эмму без партнера по танцам, но, в общем, я был волен проигнорировать эту маленькую проблему. Прошлой ночью я сделал все, что было в моих силах, чтобы уберечь ее от всех остальных, и поэтому она выбрала свой единственный вариант: меня. Теперь я позволил бы ей делать то, что (или с кем) она хотела. Знаешь, в определенных пределах. Я был великодушен, а не безумен.
гомосексуальные забавы Петра Первого 