маленькая армия? Как я должен вести переговоры, если даже не знаю, насчет чего их веду или с каким существом?
– Аарон, в какую сторону ты шел в прошлый раз, ха?
Это Пьер. Я просто не знаю, что о нем думать. Он – прирожденный лидер, но кажется слишком агрессивным и кровожадным, чтобы все на самом деле закончилось переговорами. Сомневаюсь, что это закончится тем, что мы станем пить чай у костра с восьминогим инопланетянином.
– Прямо.
Но зачем нанимать меня, если его просто хотят убить? Я немного известен тем, что веду переговоры в кризисных ситуациях, так что, таков, очевидно, один из вариантов.
– Какого хрена? Ты просто шел прямиком к цели?
Черт бы побрал эти смехотворные зарплаты для младших преподавателей. Почему я не узнал ничего полезного?
– Черт, Пьер, мы не знали, что цель там. На самом деле мы и до сих пор этого не знаем.
Водопроводчик, например. И почему я должен был стать психологом? Любому порядочному сантехнику не пришлось бы бродить по заброшенному городу в Сибири, из всех мест, в поисках какого-то монстра.
– Хорошо, на этот раз мы будем вести себя как профессионалы. Он мог расставить эту ловушку, потому что знал, что вы, идиоты, пойдете прямо туда. Аарон, мы проверим школу, но обратно пойдем более длинным путем. Ребята, вы не должны быть предсказуемыми. Я удивлен, что мне вообще приходится об этом упоминать. Предполагается, что вы – профессионалы. Бенни, ты останешься здесь с мозгокрутом.
Мозгокрут. Вот оно, опять. Никто никогда не называет меня Нилом. Проклятые ублюдки. Я для них – слабак, мальчик или мозгокрут. Один называл меня «карликом». То есть, да ладно, мой рост метр семьдесят пять.
– Ладно, приятель, остаемся здесь. Ты же слышал босса.
Я думала о том, что узнала, когда услышала крик того, кого они называли Аароном. Парня поменьше звали Нил. Его разум не был ловушкой, он даже не заметил как я вошла в него. Он думал, что пришел сюда ради переговоров. Неужели они надеются уговорить меня просто последовать за ними? Как они могли ожидать, что он убедит меня, когда он понятия не имел, кто я такая, не говоря уже о том, почему живу здесь, в заброшенном сибирском шахтерском городке? Его задача безнадежна, если его оставят вот так, на произвол судьбы.
Я подумала, не является ли он чем-то вроде фигового листа. Кто-то решил, что простая миссия по выслеживанию и убийству выглядит плохо, и должна быть хотя бы эфемерная возможность того, что все закончится без кровопролития. «Что ж, в это слабо верится», – подумала я, наблюдая, как Аарон пытается снять со своей ноги медвежий капкан. Я слегка ненавидела себя за то, что понадеялась, будто тот полностью отрубит ему ногу, но парень оказался крепче чем я думала. Или, может быть, его ботинок был жестче. Я подумала о зверствах, которыми он наслаждался в прошлом, и это помогло успокоить мою совесть.
– Отступаем, – крикнул Пьер.
«Легче сказать, чем сделать», – подумала я. Аарон все еще застрял в ловушке. Пьер совсем не помогал ему, но продолжал нервно оглядываться по сторонам, словно ожидая нападения. Но я так не поступаю, он должен меня знать.
Наконец Аарон встал.
– Сможешь дойти до лагеря на своих двоих, солдат?
– Да, сэр. Мне повезло, но ботинку конец.
Что ж, в следующий раз повезет больше. У меня еще осталось несколько игрушек.
***
Парень, который называл себя Антонио, бегал по их лагерю, крича как маленькая девочка. Меня поразило, что такое огромное тело способно издавать такой пронзительный звук. Заглянуть в его разум на несколько секунд было так же неприятно, как и
Суббота 