вроде сладкой пахлавы или чурчхелы, но к чаю были только сушки и сдобные крендельки с корицей.

— Боишься поправиться? – спросил я ломая сушку в кулаке.

— Хотела бы, но не могу. В маму удалась, не в отца.

— А где они? – осторожно спросил я. – В Грузии?

— Мама давно в земле лежит, а отец в Израиль уехал. Сказал: «Мне здесь душно!» и уехал.

— В Израиль?

— Ну, да. А куда же еще, ведь он – еврей! Потийский еврей, хорошо, квартиру оставил. Ты чай-то пей!

Я отхлебнул из стеклянного, похожего на винный, фужера, терпкого и бархатистого напитка и зажмурился от удовольствия.

— Хорошо, даже очень! – похвалил я грузинский чай. – Но почему в бокалах?

— Этот способ придумал Шота Битадзе. Он предложил заваривать чай в специальном стеклянном кувшине с узким горлом для подачи вина – декантере. Затем в сосуд заливают кипяток и, перемешивая заварку лёгким покачиванием декантера, наблюдают за процессом заваривания. В сосуде аромат чая полностью раскрывается, становится ярким и насыщенным, а вкус – очень нежным и слегка бархатистым. Это меня грузинские друзья научили. Декантера у меня нет, я в графинчике заварила.

Надо будет стеклянный заварной чайник купить, подумал я, чтобы наблюдать за процессом заваривания. Но тут же «закатал губы» обратно. На мою пенсию еще не хватало чайники покупать. А вот графинчик у меня был. Для водки. Только дело до него не доходило. Водка выпивалась без перелива.

Я допил «фужерный» чай, но приметил в углу просторной кухни большую оплетенную бутыль наподобие химической.

— Это что?

— Это сухое «Саперави».

— Тоже друзья?

— Они самые. Хочешь?

— Хочу. Немного. Полбокала.

— А я не буду, – с сожалением сказала Людка, ковыряя кухонный стол накрашенным ногтем. – У меня завтра репетиция, а потом концерт.

Она сошла с кухонного табурета, вытащила бутыль на свет, но я ее мягко отстранил:

— Разливать вино – дело мужское!

Пробка была настоящей, не пластмассовой, и не газетной затычкой, как в кино про кулаков. Вышла она легко, и наплескал вкусно пахнувшего вина себе в бокал. И Людка тоже решилась:

— Наливай и мне!

Мы чокались и пили, пили и чокались, пока у Людки не закружилась голова, и она захотела прилечь. Я легко ее донес и уложил на диван, затем снял лаковые туфли и укрыл одеялом. Она поспала немного и сказала абсолютно трезвым голосом:

— Ну?

— Что «ну»?

— Или я стара для тебя? – с вызовом сказала Людка.

— Женщина не может быть старой. Она, как вино, теряет резкость, но приобретает крепость.

— Это ты сам придумал?

— Сам. Прямо сейчас.

— Тогда и делай все сам.

Я завернул Людкино черное платье ей на живот и взялся за колготки...

— Почему-то плакать хочется, – тихо сказала Людка.

— От счастья?

— Ну, какое же это счастье быть распятой и проткнутой? Отчего-то другого...

— Оттого, что ты кому-то все-таки нужна? Например, мне.

— А студенты? Я же им тоже нужна!

— Студенты так же точно будут заниматься у другого преподавателя. Хотя бывают любимые преподаватели и не очень.

— Интересно, я любимый преподаватель или не очень?

Она села и обхватила себя руками.

— Надо принять душ и поспать. А потом ехать на дневную репетицию. Вечером концерт.

Занималась ранняя летняя заря, когда я задремал и проснулся, когда она присела на край дивана, завернутая в полотенце.

— Знаешь, если тебя все-таки выпрут на пенсию, продавай эти хоромы и переезжай ко мне. Красивой жизни не обещаю, но компанию составить, думаю, смогу. Научишь играть в четыре руки.

Людка посмотрела на меня серьезно и строго.

— Или даже не так, сдай эту квартиру внаем. Еще и лучше...

— Даже не знаю. Душно здесь,

Эротические и порно рассказы на 3iks

Прочтений: 2702
Последнее: Сегодня в 05:15

Девочка-весна. Основная часть.

Моя первая Барби

Анжелика I Развратная