— Мне жаль. Я не хотел вас обидеть или расстроить. Я могу только представить, через что вы проходите, и через что вам пришлось пройти.
Они оба просто кивнули. Старика заметно трясло, он выглядел так, словно был готов заплакать. Его руки были словно парализованы. Его волосы были седыми и очень редкими.
— Мистер Фишер, Лорен, или Каприс, как мы ее впервые узнали, находится недалеко отсюда. Она с моей бывшей женой и моей дочерью, - я посмотрел на старую леди и попытался улыбнуться, - Вы видели ее на днях. Она сказала нам. Мистер и миссис Фишер, ваша дочь через многое прошла. Она ужасно страдала, - я оглянулся на старушку, - Когда она увидела вас, она запаниковала. Она чувствует себя виноватой и боится. Отчасти поэтому я здесь. Прежде чем я пойду за ней, я хотел бы рассказать вам, что я знаю о ее истории. Не могли бы вы, пожалуйста, позволить мне сделать это?
Старик дрожал:
— Кто она для тебя?
Я сложил руки на груди:
— Это та, кого я встретил в прошлое Вербное воскресенье. На самом деле я купил ее. С тех пор я полюбил ее. Наверное, можно сказать, что я в нее влюбился. Вот почему я здесь. Она напугана. Я люблю ее. Не могли бы вы, пожалуйста, позволить мне рассказать вам то, что я знаю?
Пожилая дама очень тихо плакала:
— Да, пожалуйста, - старик выглядел серым.
Я начал свой рассказ так:
— Я поехал в Пенсильванию поиграть в карты. Ваша дочь вертелась вокруг Она была проституткой. Она должна была рассказать им о моих картах, она неправильно их поняла, и они собирались ее убить, и уже практически убили, задушили пластиковым пакетом. Я предложил купить ее, и они согласились. Я привел ее домой и...
Я пошел дальше и рассказал им все, что знал: как ее передавали от сутенера к сутенеру, как с ней плохо обращались и как она страдала. Я рассказал им о своем времени с ней, о том, как она сблизилась с моей бывшей женой и дочерью, как она пережила годы мучений и стала постоянным жителем моего родного города. Я рассказал им, как она заслужила уважение и любовь десятков людей, как посещала нашу церковь и как даже присоединилась к хору. Я сказал им, каким замечательным человеком она была и как сильно я ее любил. Я также рассказал им о внешнем виде твердости, который она впервые проявила, и о том, как она избавилась от него. Я был особенно уверен в том, чтобы объяснить им, насколько хрупкой мы с моей бывшей женой считали ее, и как мы были обеспокоены тем, что ее воссоединение здесь может сбить ее с толку.
Мне потребовалось почти два часа, чтобы все это выложить. К тому времени, как я закончил, я плакал. Я сказал им:
— Итак, вы видите, что мы немного напуганы. Она через многое прошла, но сейчас она действительно хрупкая. Она боится, что вы можете не полюбить её. Я имею в виду, что она действительно напугана. Я имею в виду, в ужасе. Она чувствует себя виноватой. Мы все должны быть осторожны. Мы любим ее. Я люблю ее. Я знаю, что вы двое любите ее. Я просто боюсь, что мы все можем потерять ее, она балансирует на грани.
Старик просто неподвижно сидел. Я думал, у него будет инсульт или что-то в этом роде. Пожилая леди плакала, но держалась крепче. Она спросила меня:
— Как ты думаешь, что нам следует делать? Что ты хочешь, чтобы мы сделали?
Стадион 