пошатнулся на ногах. Мог ли я удовлетвориться двумя, пока одна все еще числится пропавшей без вести? Что, если бы она отказалась ехать к родителям? Что, если она снова сбежит? Что, если она...? Этот ужасный Винс... О боже, нет, я не мог этого допустить! Я знал ответ. Мое решение было принято. Мне не нужно было озвучивать это вслух.
Я подумал об историях из Библии. Я знал, что был прав, отправив Каприс на поиски ее родителей, и я знал, что именно туда она отправится. Хорошо, я дам ей немного времени, но мне нравится история о заблудшей овце. Я знал, где жили ее родители. Мне придется поехать и забрать ее обратно. Она была моей, черт возьми!
Для Каприс одиссея продолжается:
После Оливкового сада я поняла, что не могу оставаться рядом с Кайденом. Я должна была убраться оттуда так быстро, как только могла. Я ехала весь день и до позднего вечера. Я поехала по маршруту, отличному от того, который предложил навигатор. Навигатор указал северо-восточный маршрут, который привел бы меня вверх и вокруг Филадельфии и Нью-Йорка. Я выбрала более западный маршрут. Я проехала по мосту Чесапик-Бей, повернула к западу от Балтимора, а затем по шоссе №70 до шоссе № 81. Таким образом, я бы проехала прямо через Мэриленд, через Центральную Пенсильванию и в Нью-Йорк. Я устала, когда добралась до линии Мэриленд-Пенсильвания, поэтому остановилась на ночь в мотеле.
Кайден оставил мне коробку и кое-какие документы в картонной папке. Я решил осмотреть их, прежде чем снова отправиться в путь утром.
Я разложила все на кровати. Там была банковская книжка, чековая книжка, карточка VISA, информация о страховке, право собственности на автомобиль и два конверта поменьше.
Я вскрыла конверт потолще. Там не было никаких фотографий, но я нашла запись о моем аресте, информацию о моих родителях и стопку бумаг с подробным описанием всего, что они сделали, чтобы попытаться найти меня. Боже, они, должно быть, потратили целое состояние, это заставило меня чувствовать себя плохо.
Я перечитывала все это снова и снова. Я кое-что вспомнила, но большая часть все еще была как в тумане. Мой отец был священником в Рочестере. Моя мать была его секретаршей. Оба они были пожилыми людьми. Было ясно, что я поздний ребенок. Я все поняла. Если бы мне было тридцать, то моей матери сейчас, наверное, было бы шестьдесят девять, а то и семьдесят. Моему отцу было около семидесяти одного года, все зависело от того, в каком месяце года каждый из них родился.
Было совершенно ясно, что произошло. Мне исполнилось восемнадцать, и я сбежала, я не могла вспомнить почему. Я почти ничего не могла вспомнить. Каким-то образом как раз в то время, когда я сбежала, я, должно быть, связалась с какими-то плохими людьми. Одно привело к другому, и через двенадцать лет я оказалась в таверне в Центральной Пенсильвании, где глупый фермер с Восточного берега купил меня, когда увидел, как я задыхаюсь. Конечно, глупым фермером был Кайден.
Я уставилась на второй конверт. Я знала, что в нем было письмо мне от Кайдена. Я боялась открывать его. Я думала обо всем, что со мной случилось. У меня было детство. У меня были родители. Я была шлюхой. Все это не имело значения.
То, что имело для меня значение, было во втором конверте. Да, какой-то глупый наивный тупой отсталый фермер с Восточного побережья спас мне жизнь, он вылечил мое тело, дал мне дом и новую жизнь. Благодаря ему у меня появились друзья. Я стала частью сообщества. Люди знали меня в Файер-холле. Я
Третий не лишний 