край стола. На мне была светло-зеленая блузка на пуговицах. Я боялась смотреть вниз, но мне показалось, что мои соски начали выпирать. Мне было страшно, страшно и неловко.
Он сказал:
— Я должен признаться.
Я наблюдала за ним. Его глаза начали слезиться. Я подумала, не собирается ли он сказать мне, что они с Энджи снова собираются вместе, что они снова собираются пожениться, и мне придется съехать. Если это было так, я была готова к этому. Я могла бы переехать в город или снять квартиру на пляже. Туристический сезон подходил к концу, и там должны были появиться свободные квартиры. Я была готова отступить ради Энджи. Я была готова играть вторую скрипку, быть другом, услужливым соседом. Я могла бы это сделать. Пока я была рядом, я знала, что со мной все будет в порядке. Я собралась с духом. Я могла бы быть его другом. Мне не нужен был секс. Я могла справиться с чем угодно, пока была достаточно близко, чтобы видеть их каждый день. Я могла бы быть няней. Я могла бы прибраться в их доме. Я могла сделать сотню вещей, найти тысячу способов быть полезной и при этом не мешать.
Я была готова. Я сказала ему:
— Я могу это вынести, дорогой. Просто скажи то, что ты хочешь. Что бы это ни было, мы справимся с этим вместе, втроем. Разве я когда-нибудь ошибалась!
Он хмыкнул, а потом сказал мне. Он просто выпалил:
— Каприс - это не твое настоящее имя. Твое настоящее имя Лорен. Твоя фамилия Фишер. Твои родители все еще живы. Они живут в Рочестере, штат Нью-Йорк. Твой отец - пресвитерианский священник. Твои мать и отец искали тебя больше двенадцати лет.
Я был ошеломлена! У меня были родители? Они были живы? Нью-Йорк? Я почувствовала, как мой желудок скрутило узлом. Я думала, меня вырвет. Этого не может быть! Я не знала, что сказать:
— Кайден...
Он шикнул на меня:
— Каприс, или я должен сказать Лорен. Похоже, ты сбежала или что-то в этом роде сразу после того, как тебе исполнилось восемнадцать. Я нанял кое-кого, чтобы он присмотрел за твоими родителями. Они не знают, где ты, и очень страдают.
Я оцепенела. У меня есть родители. Я попыталась подумать. Я вспомнила кое-что о том, как была в церкви. Я помнила, что была одета в мантию хора, но кроме этого я просто не могу... нет! Я вспомнила... Я вспомнила свою комнату. Я была единственным ребенком в семье. Мои родители, они были старыми. Я посмотрела на Кайдена:
— Я не знаю... Кайден, как ты...
Я не могла думать. Мой разум не функционировал.
Он потянулся и взял меня за руку:
— Я снял твои отпечатки пальцев со стакана. У тебя есть досье, тебя арестовывали. Благодаря этому тебя было легко отследить. Дорогая, твои родители уже давно тебя ищут.
Хотя я только что поела, в животе у меня была пустота. Я чувствовала, как колотится мое сердце. Я чувствовала, что моя голова вот-вот взорвется. Я собиралась упасть в обморок! Я знала, что будет дальше. Я знала, что он собирался сказать. Мой разум взбунтовался:
— Нет, Кайден, не надо!
Я видел, как слова начинают слетать с его языка. Я заговорила, прежде чем он успел сказать еще хоть слово
— Ты хочешь, чтобы я отправилась к ним?
Он взял меня за обе руки и сжал:
— Боже, как мне тяжело. Я люблю тебя, но я никогда не смог бы жить с собой, зная, что у тебя есть родители, которые...
Волна невероятной муки захлестнула меня:
— Ты хочешь, чтобы я ушла? Ты отсылаешь меня прочь?
Мой босс 