рамках приличия, а кому-то – нравится выходить за эти рамки. Секс, предоставляет прекрасную возможность. Приятную, возбуждающую и ненаказуемую. Разумеется, если без насилия и малолетних участников.
Тоня тяжело вздохнула, и взялась за мою ногу. Ага! Кажется, я понял.
— Вам понравилось выходить за рамки. Вас это пугает...
— Но, так не должно быть! – почти выкрикнула она. – Омерзительное, должно вызывать омерзение! А приятное, должно быть приятным!
— Так всё и соблюдается. Не стоит путать работу и наслаждение. Выносить судно за пациентами, что в этом может быть приятного? Совсем другое, когда вы перед любимым человеком раздвигаете колени, и пальцами раскрываете губки. Он подробно рассматривает красоту, которая скрывается от всех и доверена только ему одному. Вы расслабляетесь и пускаете струйку, которая смачивает губки, стекает по ногам и приятно щекочет анус. Он наклоняется ближе, чтобы лучше рассмотреть и тут вы перестаёте сдерживаться. Мощная струя разбивается на крупные капли, которые начинают попадать ему на лицо. Он отрывает рот, и ловит губами горячую влагу, хранящую ваше тепло...
— Вы так описываете! Я кончу от одного описания!
— Могу анальный секс так же описать. Или, близость с женщиной... в смысле, для женщины. Когда Марина мочилась на меня, это было приятно, возбуждающе и замечательно. Если вы прямо сейчас решите устроить такое, мне это точно не понравится. Это вызовет омерзение. Если же мы с вами познакомимся получше... я начну испытывать к вам симпатию... потом, больше чем симпатию... мы займёмся сексом, мне это понравится и захочется быть с вами ещё ближе, ещё интимнее...
— Всё, я поняла! Осталось разобраться, настолько я люблю своего мужа, чтобы с ним... ещё интимнее... Или, проще развестись.
Вообще-то, я собирался подвести её к другому выводу... Но, должен признать, её вывод тоже был вполне логичен. Она закончила перевязку, и покатила меня обратно в палату. Я пытался найти какой-то простой, ёмкий аргумент... Убедить её... В чём? Если она поймёт, что не любит мужа, то разгульный секс, в любом случае их не спасёт.
Кажется, Марина и не заметила моё отсутствие. Она продолжала сидеть, уткнувшись в планшет. Она была без халата, и сползшее одеяло, почти полностью открывало роскошную грудь. Тоня помогла мне переместиться на кровать, старательно отводя от неё взгляд.
— Решила посмотреть, что же такое БДСМ. Человечество, которое нас окружает, психически больное! Вытворять такое с собой, по доброй воле?
Тоня рассмеялась.
— Решили раздвинуть границы?
— Как сказать... Думала, может в той стороне найдётся что-то интересное. Мы с мужем, наивные младенцы, оказывается. Что в голове надо иметь, что бы такое придумывать! А что в задницу засовывают? Всегда думала, что имбирь, это просто приправа. Оказывается, её можно не только в рот употреблять. Неужели, такое может возбуждать?
— Болезненное раздражение, но практически безвредно, - неожиданно подала голос Тоня. – Меня мать так наказывала...
Мы с Мариной изумлённо уставились на неё. От нашей примерной докторши, я подобного признания, уж точно не ожидал. Она опустила взгляд и уткнулась лицом в руку.
— Господи, что я говорю? Никогда, никому не собиралась об этом говорить. Уж об этом, я точно не собиралась откровенничать.
— Я, тоже не думала... - растерянно произнесла Марина. – Разве, с детьми так можно?
— Ну, я тогда была совсем уже не ребёнком. И не совсем послушной, честно говоря. Сейчас, мне кажется, именно такие наказания вызывали больше протеста, чем юношеские гормоны. Обычная порка, меня уже не вразумляла...
Благодушная, улыбчивая женщина, никак не ассоциировалась у меня
Поймана. Дженни 