помогал. Только в детстве убирал игрушки по углам, да и то после сильного скандала. Над пунктом три я надолго задумался.
Да, с мамой тоже надо работать, устанавливать дружеские отношения. Ведь, что ты человеку даешь, то и в ответ получишь с прибавком.
Часть 4. Прохождение нового материала
Уже на подходе к площади Искусств я отыскал глазами Свету. Да, я угадал, она действительно была в брючном костюме на небольших каблуках и с букетом Калл в руках. Я нежно поцеловал её в щечку и ощутил запах хорошего парфюма.
– Я так и знал, что ты придешь в этом костюме и купишь для Паваротти Калы. Это потому, что мы с тобой родственные души!
И я стал торопливо излагать ей свои ночные рассуждения о том, что буду ее изучать, и что нам надо больше времени проводить вместе, и не обязательно заниматься только сексом. Тут бабушка повернулась ко мне и хитро улыбнулась. И еще, я сказал ей, что решил записаться в Публичную библиотеку. Она крепко сжала мою руку и сказала, что я молодец, и что наше «тесное» сближение положительно на меня действует.
– И, скоро мы совсем перестанем заниматься сексом, и будем только самосовершенствоваться – сказала она, и расхохоталась.
– Нет, я такого не сказал. Мы будем гармонично сочетать и то и другое.
Во время концерта мы сидели рядом в партере и я держал её ладошку в своей руке. Только когда нужно было аплодировать, я выпускал её из своего плена. В конце первого отделения Света подбежала к артисту и вручила ему цветы. Тот встал на колено и поцеловал её ручку. Уже когда мы гуляли по лестницам и осматривали интерьеры филармонии Света призналась, что ей было очень приятно, как чувственно этот итальянец поцеловал руку.
– А я, выходит, целую тебя не чувственно? – сделав обиженное лицо спросил я её.
– Дурачок ты маленький, – рассмеялась она, – это совсем другое. В его поцелуе была не страсть, не эротика, а обаяние!
После окончания концерта мы не стали спешить, а подождали, пока зрители покинут зал и спокойно вышли на площадь Искусств. Уже смеркалось и мы с удовольствием прогулялись по затихающему ночному городу.
Промаявшись четыре дня, в субботу я примчался к Свете пораньше. Я долго думал, чем бы таким ее удивить? Ну, идею купить цветы или торт я отмел сходу. Она бы все равно поняла, что они куплены на ее деньги. Книгу! Да, но какую. Как я могу угодить ее вкусу. И тут меня осенило – я куплю не новую книгу а антикварную. По математике. В пятницу я зашел в букинистический магазин на Литейном и начал просматривать книги по математике. В основном были книги в современном переплете с непонятными для меня названиями. Но мне на глаза попалась книга в бумажной обложке, перевязанная как бандероль тесемочкой, чтобы не распалась на отдельные листы. На русском языке, но фамилия автора какая-то мудреная : Шарль Жан Этьен Густав Николя де ля Валле-Пуссен. И название мне непонятное: «Курс анализа бесконечно малых», 1933 г. И цена оказалась приемлимой. Книга стоила чуть дороже цветов, но она мне сразу чем-то понравилась.
Чтобы сломать сценарий, на случай, если Света опять приготовила что нибудь нравоучительное вручил книгу прямо на пороге.
Я же говорил, что мы с ней родственные души и понимаем друг друга на расстоянии. Если бы кто видел, как она обрадовалась, посмотрев на обложку? Она тут же пошла в комнату, достала из книжного щкафа точно такую же, но в более приличном состоянии. Я вначале огорчился, но, оказалось, что я купил второй том, а
Грязные танцы Аманды Каррингтон 