– А ты знаешь, что такое прописи? – спросила она меня.
Я слегка задумался.
– Ну, первое, что приходит мне в голову, это устойчивое выражение «прописная истина» – ответил я.
– Даже и не знаю, - после небольшой паузы продолжила она, – хорошо это или нет, что ты не застал в школе прописи. Когда я смотрю на письмо современной молодежи, я думаю, что было бы неплохо, если бы они учились писать по прописям. Хотя почерк некоторых моих сверстников тоже не ахти, хоть они и учились писать по прописям.
Прописи – это такая тетрадка, в которой была специальная разметка, чтобы выработать каллиграфический почерк. Вначале строки были типографским способом отпечатаны элементы букв – разные палочки, крючочки, закорючки. Сначала учились писать простые палочки, потом палочки с закруглением, далее – крючочки, колечки. Ах, да, ты же не знаешь, что еще тридцать лет назад ученики в школе писали перьевыми ручками.
– Как Пушкин что ли?
– Сам ты Пушкин! Стальные перья, (мы в шутку называли их «пердышками»), вставляли в ручку-держалку. Перо обмакивали в чернильницы и писали. Да ты это, наверное видел много раз в кинофильмах. Чернильницы хранились в специальных ящичках, которые дежурные в начале урока расставляли по партам. Мы в классе сидели за партами. Чернильница была одна на двоих и ставилась в углубление посреди парты. Дежурные же утром наливали чернила в чернильницы. К концу занятий все руки и одежда учеников была в чернильных пятнах. Чернила были везде, а озорные мальчишки даже подставляли друг дружке перья под, - тут бабушка сделала небольшую паузу – под «жопу». – и покраснела.
Так вот, о каллиграфии, то есть о прописях. При письме перьями нужно было делать нажим, чтобы линия была толще и ослаблять, чтобы тоньше.
После разговоров о каллиграфии мы перешли к обсуждению наших планов на ближайшее будущее. Я предложил Свете поехать куда-нибудь загород, в Пушкин или в Павловск.
– Идея, конечно, хорошая, но сейчас самый пик туристического сезона, толпы народа, во дворцы просто так не попасть, придется стоять в очереди на палящем солнце. В Царское Село мы поедем осенью, ты к этому времени прочтешь лицейскую лирику Пушкина, мы будем гулять по паркам и декламировать стихи, воспевающие то или иное месть. А в Павловск мы поедем зимой, кататься на лыжах. Как там прекрасно зимой! – добавила она, закатив свои прекрасные глаза.
Я тут же расцеловал ее очаровательные длинные ресницы.
– А ты был когда-нибудь в Ораниенбауме? – спросила она меня.
– Нет, не был, но кое-что слышал!
– И что именно ты слышал?
– Ну, там дворец Меньшикова и вообще...
– Понятно! – сказала она, едем в следующее воскресение в Ораниенбаум! Но, к этому времени ты возьмешь в библиотеке книги и путеводители и все проштудируешь. Будешь моим экскурсоводом. Идет!
— А что, в субботу наши «занятия отменяются? – разочарованно спросил я?
— Нет, не отменяются. Я тебе больше скажу, я договорюсь с твоей мамой, чтобы ты остался ночевать у меня. Скажу, что так будет удобно пораньше выехать. Ведь до «Болтов»... – она на секунду запнулась – ну, до Балтийского вокзала от меня десять минут быстрым шагом.
– Урааа!!! – радости закричал я на всю квартиру!
– Сумасшедший!
– Согласен! Я, действительно схожу с ума, когда нахожусь рядом с тобой.
День перед поездкой в Ораниенбаум прошел у нас очень спокойно. Правда, с порога мы сразу начали целоваться, затем я отнес ее на кровать и раздел. Мы страстно целовались и признавались друг другу в любви. Я вошел в нее спереди, мы долго наслаждались от проникновения моего друга
Мой первый раз... 