я, чтобы успокоить мамулю, сказала ей: - На, почитай, если тебе интересно. - Да нет, не надо, это же твои письма, - мать, видимо, почувствовала, что в своем любопытстве перегнула палку. Ответ я написала на следующий день. Тоже стандартный. Как под копирку. "Как тебе служится, с кем тебе дружится?" Тетрадь Миши Первого сентября я занял место прямо позади Наташи. Теперь ее спина все время перед моими глазами. Рассматриваю ее шею, коричневое, форменное платье, оборки фартука. Вообще-то Наташка одевается лучше других девчонок, ее предки люди состоятельные. Отец начальник милиции, мать на хорошей работе, так что деньги у них есть. И на доченьку они средств не жалеют. Смотрят на нее, как на икону. Хотя держат в строгости. А же смотрю на нее совсем иначе. У меня своя мечта, свое желание. Вот только презервативов купить не получается. Смотрю на Наташу, на легкий пушок на ее шее, на ее блестящие, темные волосы. Чаще всего она заплетает их в косы. Изредка приходит распущенной. Так ей больше идет. Совсем, как взрослая. Я стараюсь вести себя так, чтоб не выдать наших отношений. Не то, что с Лидкой. Мы с Наташей перебрасываемся записками, но это у нас общепринятое. Не может служить поводом для пересудов. Все прекрасно. Я смотрю на Наташу. Сквозь платье прорисовывается контур ее лифчика. Вот его застежка. Что-то давненько я ее не расстегивал. От этой мысли у меня возникает известная проблема. Привязывать его к ноге, что ли? Отсохнет еще. У нас новая немка. Всего на год старше меня. Какая фифочка! Закачаешься. У меня от нее торчок две недели не проходил. Даже к Наташке поостыл. Стал с ней немного грубее, что ли. Прямо сам это чувствую. Тут как-то случилось быть с ней наедине в библиотеке. Помял на славу. Завучка помешала. А то бы - уже. В детсад она теперь ни в какую. Пару раз пытался затащить, упирается, чуть не плачет. Так и жмемся в подъезде ее дома. Как-то ее отец нас застукал. Она едва трусики успела подтянуть. То, что она мне даст, сомнений уже нет, вопрос в другом. Где? Это, как говорил наш прежний физик, мой вопрос. Хорошо бы ко мне домой, но мать взяла отпуск и все время сидит дома. К Наташе домой? Там вечно ее мамуля. Господи, вот проблема! Спасение пришло нежданно-негаданно. Мать объявила, что профсоюз дал ей путевку в Сочи, и что послезавтра она уезжает, и мы с отцом остаемся на хозяйстве. Бархатный сезон, знаете ли. Отлично. Да здравствуют советские профсоюзы - самые гуманные в мире. Да здравствует бархатный сезон! И мамочка уехала. На следующий день я летел в школу, как на крыльях. На первом же уроке я передал Наташе записку. "Приходи вечером, погуляем." "Хорошо, во сколько?" "В восемь". На том и договорились. Этого вечера я ждал с особым нетерпением. Что ей сказать? Сказать прямо или придумать дуньку? А вот возьму и скажу прямо. Будь, что будет. Мы пришли на наше место одновременно. Обычно я приходил раньше. Она всегда позволяла себе чуть-чуть опаздывать. Изящно так, на пару минут. Мы пошли по нашему привычному маршруту. Парк, аллея, лавочка, аллея, парк, ее подъезд. Раньше вместо лавочки был детсад, но после того случая он отпал. И вот мы на нашей лавочке. Привет, старушка! - Наташа, а так люблю тебя, я не могу без тебя, - шептал я, целуя ее лицо. - А сам на других поглядываешь, - ответила она печально. - На кого? - На немку. На
Флибустьер. Глава 1 
webmaster@3iks.ru