диван. Мой муж никогда раньше так себя не вёл, и невольно вспыхнула мысль: это ревность? Или он разъярён тем, как я вела себя с негром? Я оказалась лежащей на животе, в то время как он рывком сдёрнул вниз мой затрещавший халатик, который стянул мои руки так, что я не могла шевельнуть ими. Да я и сама не могла пошевелиться, потому что Дейв придавил меня сверху своим телом. Я словно бы подверглась нападению насильника, в которого внезапно превратился мой муж, законопослушный полицейский. Каких чертей разбудил в нём мой рассказ?! Рывком с меня сдёрнул трусы.
— Сучка! Прохрипел мой муж - Белая сучка!..
В этот миг я испытала острое наслаждение от того, что он называет меня так же, как и тот упырь - негритос. Тотчас же, из моего горла вырвался хриплый крик протеста и страха, смешанного с первобытным желанием, когда муж грубо вошёл в меня. Он схватил меня за горло, и я хрипела, в то время как его бёдра молотили мой зад, размазывая меня по ложу дивана. Вместо нежных слов, в моих ушах звучало "Сучка! Белая шлюха!". Я внезапно представила, что на мне лежит старый похотливый негритос Петерс, и это его чёрный бешеный член ходит во мне, как поршень, и тогда мои придушённые крики уже перестали походить на человеческие. Я делала только одного, чтобы это продолжалось и продолжалось, чтобы меня брали как самую дешёвую шлюху, и неважно кто, любой самец, неандерталец, питекантроп, ведь мне нужна была только его жадная первобытная похоть!
— Еби меня... Петерс!..
Дэвид издал яростный первобытный рык, ударил меня резко, глубоко, ещё, ещё и ещё. Моё тело сжало в себе его член, не выпуская его, исторгающего горячее семя в самое тёмное дно моего существа. Я ничего не видела, и только со стороны слышала нечеловеческий крик какой-то подыхающей дикой самки.
Затем я лежала, придавленная животом к дивану, с сорванным дыханием, и чувствовала на себе губы Дэвида. Он тяжело дышал, уткнувшись в мои потные волосы.
— Ты так вкусно пахнешь, - прошептал он.
— Полежи на мне ещё, - попросила я, дыша как издыхающая рыба на горячем песке.
***
Я расскажу вам, мэм. Я называю это охотой на куропаток. Мой дедушка - нищеброд всё охотился на птичек, ворон и голубей, чтобы не подохнуть с голоду. А уж детей-то он наплодил! Любил он это дело, так что я в дедушку пошёл. Сколько я бабам ребятишек наделал! Но, мэм, с негритосками неинтересно, даже с молоденькими. Самый кайф - обрюхатить молодую белую сучку! Ну вот, этим ранним утром погода подходящая выдалась. Взял я, значит, ошейник с крепкой кожаной верёвкой своего старого пса, который давно сдох, бритву, конечно, да и отправился в парк. А туман вокруг! Погодка самое то. Засел я в засаду у дорожки в кустах и жду, когда подходящая бегунья покажется. Эти белые бляди имеют привычку бегать по утрам, здоровье берегут, суки. Ну, мужик пробежал, затем две толстушки протрюхали, весь аппетит мне испортили, стервы. А потом - гля! - бежит! Маленькая такая! Совершеннолетняя, мэм, само собой! А маленькая, потому что японочка. Такая прямо муси-пуси, такая прямо анимэ - хунимэ девочка! С наушниками, лента на лобике, маечка, шортики, загляденье! А уж ножки, попка, титечки пухленькие подпрыгивают так аппетитно, что мой Джим мгновенно прослезился. И встал так, что я с трудом мог передвигаться. Вот ведь зараза, как не вовремя!.. Но действовать надо, я ведь давно хотел японочку попробовать.
А дальше - как обычно. Хлоп! Чёртик из табакерки. Рот ладонью закрыл и легко в кусты уволок.
Юные натуралисты 
webmaster@3iks.ru