район в дикий район красных фонарей. Майкл рассказывал мне, что местные жители называли его "Красным городом" из-за цепочек красных фонарей, висящих над улицей, или "Плохим карманом", потому что все деньги, которые вы приносили с собой, исчезали, словно выпадали из дырявого кармана.
— Мне нужно попасть внутрь, — сказала я. — Мне нужно найти Синего и выяснить, что ему известно.
Майкл предупредил меня, как опасно пытаться подойти к Синему или попытаться попасть в один из его ветхих борделей, заполненных девушками Гурьева. Единственным выходом был непрямой подход, через одного из сутенеров Синего. Я должна была это сделать. Я должна была выдать себя за проститутку. Мне не нравился этот план, но на мне была прослушка, и у меня был Майкл для подстраховки. Майкл сказал, что знает сутенера, который работает с девушками для Синего в одном из самых грязных районов. В Детройте это означало по-настоящему убогую жизнь.
Я вышла из душа и вытерла пятно на зеркале. Высушила волосы и собрала их сзади в мягкие косички, которые придали мне девичий вид. В двадцать три года я все еще могла это сделать. Мой наряд был классическим нарядом стриптизерши с завязанной рубашкой, чтобы показать мой плоский животик и декольте, клетчатой юбкой, чтобы показать мои бедра и даже нижнюю часть моей обтянутой трусиками попки, и гольфами с лакированными туфлями. Прослушка была спрятана в моем маленьком кожаном рюкзачке. Такая маленькая, что даже обыск в сумочке не выявил бы ее.
В этом наряде я чувствовала себя по-другому. Я все еще сохраняла самообладание, но внутри чувствовала сексуальную привлекательность. Это было странное сочетание силы и покорной похоти. Чем дольше я смотрела на себя, тем больше мне хотелось трахаться.
Майкл присвистнул, глядя на этот наряд, и сказал: — Я должен был попросить тебя надеть это для меня.
— Может быть, когда мы все закончим, — ответила я, запихивая презервативы и смазку, которые я купила для правдоподобия, в рюкзак. — На данный момент у нас есть работа. Ты помнишь кодовое слово, обозначающее неприятности?
— Если ты говоришь "роскошь", это значит, что ты хочешь, чтобы я пришел спасти тебя. Если ты говоришь "параноик", это значит, что ты хочешь, чтобы я держался на расстоянии, но позвонил в полицию.
— Правильно, — сказала я и застегнула свой рюкзак. — Давай сделаем это.
Я вызвала такси, чтобы меня подвезли. Майкл следовал за нами на арендованной машине, держась на расстоянии, насколько позволял радиус действия записывающего оборудования. Таксист был пожилым чернокожим мужчиной в синей кепке "Детройт Лайонс". Когда я попросила его отвезти меня в Плохой Карман, он повернулся на сиденье и серьезно посмотрел на меня.
— Ты уверена, милая? — спросил он с искренним беспокойством.
— Я уверена, — сказал я.
Я проверила время на своем телефоне. Прошло минут пятнадцать или около того, пока сутенер, с которым я собиралась встретиться, зашел, чтобы проведать своих девушек. Майкл разработал свой ночной график, наблюдая за Красным Городом. Все, что мне нужно было сделать — это представить себя в качестве подходящего кандидата, достойного представления его боссу, Синему, за вознаграждение, которое он, несомненно, получит. Я не была уверена, что именно скажу, когда получу аудиенцию у Синего, но была уверена, что что-нибудь придумаю. Я должна была добраться до Ивана Гурьева.
— Ты думаешь, это просто легкие деньги? — спросил таксист. — Ты думаешь, что выкинешь пару трюков, а потом вернешься в пригород? Они вцепятся в тебя, а потом все закончится.
— Я знаю, что делаю, — сказала я. Хотя он неправильно истолковал мои намерения, его предупреждение подействовало на меня. Какая-то
Ступени возмужания. Ступень восемнадцатая. 