Чича была легкодоступной девкой, и так же легко она относилась к своей легкодоступности. От нее не убудет, а некий гешефт с этого всегда поиметь можно. Если, конечно, не быть дурой и стараться не упускать возможности. Давно прошли времена офисов и гаджетов, театров и ресторанов, а также влюбленностей и романтических встреч под луной. Да Светка уже и не застала той поры. Она просто знала, что раньше, около полувека назад, жизнь была другой, и была эта жизнь во много раз проще и светлее.
О былых временах ей рассказывал отец, которого убили мародеры, когда Чиче было восемнадцать. Он рассказывал маленькой Свете невероятные истории! Дескать, раньше в мире существовали законы, писанные и неписанные, по которым жили города и страны. Существовали правила и нормы, по которым нельзя было убить человека или взять женщину силой без последствий. Были светлые стремления и безграничные возможности. Врал, наверное, старый маразматик... Если все это и было, то давно уже быльем и поросло. Сейчас, в свои двадцать пять, Чича прекрасно знала, что теперь жизнь совершенно другая, и отвоевать место под солнцем можно только если умеешь вгрызаться в свое зубами. И уж точно нельзя распускать нюни по всякому поводу, как это делает тот же Шнурок... «Тьфу, чмошник! — ворчала про себя девчонка, — Ничтожество... Слабак и дурак, поэтому моего влагалища ему даже понюхать не удастся!»
Чича докурила сигарету и уже хотела отшвырнуть окурок, как вдалеке среди деревьев замелькали лучи света и послышался натужный рокот автомобильного двигателя. Светка обернулась и крикнула вниз, туда, где у центрального костра сидели Петро, Хлюп, Витька и Серега-Борода:
— Эй, едет кто-то!
Борода вскочил на ноги, метнулся к соседней вышке, ловко поднялся по скрипучей лестнице и принялся заводить бензиновый генератор. Справившись, он направил тусклый желтый луч проржавевшего местами прожектора на дорогу и осветил приближающуюся гремящую колымагу.
— Это Слон! — крикнул бородатый. — Пацаны, отворяйте ворота!
Светка увидела, как к воротам форта по промерзшей грунтовке, раскачиваясь на колдобинах, подполз видавший виды помятый «Крузак» без переднего бампера и почувствовала разливающееся между ног тепло. У нее всегда так: упоминания о Слоне достаточно, чтобы Светкино сердце разгоняло свой привычный ход, а одного его вида хватало, чтобы почувствовать влагу в промежности.
Слон приткнул тарантас мордой к выезду рядом с широкой, но низкой постройкой, выполняющей во владении Егорыча функцию склада, и заглушил уставший двигатель. Огляделся, прикинул, что быстро дать по газам вполне сможет, и вылез из провонявшего потом и бензином салона. Осмотрел двор и остался доволен увиденным: трое отморозков, закрыв воротины, снова грелись у костра, Чича терлась на вышке, а Серега матерился, пиная заглохший генератор. Остальных не видно, да они и не представляют особой опасности в силу тупости и трусости.
— Чича! — позвал Слон Светку, и, когда она оглянулась, скомандовал: — Подь сюды!
Девчонка с готовностью спрыгнула на землю и бодро засеменила стройными ногами по трескучей наледи дворика. Она подбежала к Слону и заискивающе заглянула в глаза.
— Как жизнь молодая? — спросил Слон, отвернувшись от нее и доставая с заднего сидения объемную черную сумку.
Светка засмотрелась на рослого, правильно сложенного мужика с черной волнистой шевелюрой на голове, и потеряла счет времени. От него пахло уверенностью, силой и непреклонностью, что всегда действовало на Чичу завораживающе. Жаль только, что Егорыч строго-настрого запретил лезть к нему в штаны без разрешения... Козел старый.
— Нормально, — шмыгнула она носом. — А у тебя как, Стас? Справился?
— Я всегда справляюсь, — хохотнул Слон, показав Светке сумку. — Отойдем, разговор есть...
Между ними всего один раз случился страстный бурный секс,
Лили 
webmaster@3iks.ru