— Не переживайте. Никаких терзаний. Тем более, я теперь начинающая мать и мне нужны исключительно положительные эмоции. К счастью, мой муж прекрасно справляется с… предоставлением положительных эмоций.
— Да, я почувствовала запах, когда зашла. Что же, могу вас с этим поздравить. Извините, если прервала… Желаю скорейшего выздоровления, - докторша вновь повернулась к двери.
— Антонина, вы же ещё хотели что-то спросить, - остановила её Марина.
— Да, хотела, - женщина нерешительно замерла. – Вы считаете, что сейчас это уместно?
О чём они говорят?
— Почему нет? Вы принесли нам радостную новость. Она даже не успела стать долгожданной. Как-то готовиться, пелёнки и памперсы покупать, нам ещё рано. Если Игорь не против обсудить это…
- Почему нет? Вы принесли нам радостную новость. Она даже не успела стать долгожданной. Как-то готовиться, пелёнки и памперсы покупать, нам ещё рано. Если Игорь не против обсудить это...
— Я лежу пластом, и готов обсуждать, всё что угодно. Пожалуй, единственная часть тела, которая не пострадала, это язык.
— Не прибедняйся, - хихикнула жена. - Есть ещё одна непострадавшая часть. Я уже проверила.
Докторша помялась, присела на диванчик, скрестив ноги. Её грудь так натянула халат, что стало заметно отсутствие под ним блузки. Впрочем, присутствие лифчика, тоже стало заметно.
— Дело в том, что когда я осматривала Марину... - Антонина отстранённо смотрела куда-то вдаль. – Я заметила следы, довольно грубого анального проникновения. Марина сказала, что это не имело отношение к тому случаю...
Ничего себе! Это так заметно?
— Да, мы с ней... развлекались, - осторожно подтвердил я. – Надеюсь, в этом нет ничего противозаконного?
— Нет, конечно же! Вы взрослые люди, дееспособные. По взаимному согласию, можете развлекаться, как угодно.
— Звучит, как нотариальный договор, - хихикнула Марина. – Впрочем, мы в каком-то смысле и стали жертвами супружеских... развлечений, которые вышли далеко за рамки семьи...
— И, за рамки уголовного кодекса, - кивнула головой докторша. - Впрочем, меня заинтересовало другое. Я спросила у Марины, и она сказала, что это можно обсудить... это лучше обсудить, с вами обоими. Что вы вполне нормально к этому отнесётесь.
Она выжидающе посмотрела на меня. Поговорить о сексе с незнакомой женщиной? С недавнего времени, это начинает становится привычным. Я хотел ответить, что мы ещё сами не во всём разобрались, но... вспомнил нашу встречу с Таней. Такой разговор может оказаться... приятным.
— Нормально отнесусь? Дело в том, что считать нормой. Конечно, я не впаду в истерику и не стану орать, но при обсуждении секса, понятие "нормы" становится слишком растяжимым.
— Нет, я не хотела бы затрагивать общественную мораль. Она тоже бывает слишком растяжимой, - мы понимающе заулыбались. – Именно, отношения двух человек, которые некоторое время живут вместе. Один из них, начинает предлагать некоторые вещи, неприемлемые для другого...
Похоже, она училась строить фразы, у моей тёщи.
— Антонина, извините, забыл ваше отчество...
— Лучше, без отчества. Можно просто, Тоня. Думаю, так будет проще общаться.
— Хорошо, Тоня. Мне кажется, если мы будем вести откровенный разговор, то он должен состоять из откровенных предложений. Иначе, получится как в песне – "Если кто-то, кое-где, у нас порой..." Мы все здесь, взрослые люди. Мы занимаемся сексом, и знаем об этом. Если хотите, могу описать подробно.
— Не обязательно. Уже привыкла, обсуждать подобные вопросы с пациентами. Там, как раз приходится использовать максимально обтекаемые выражения. Раз уж вы не мои пациенты, в данном вопросе... я вполне могу быть совершенно откровенной.
Румянец, на щеках Тони стал заметным, а дыхание глубже. Разговоры о сексе могут смущать или возбуждать не меньше секса, это я уже заметил.
Семья Нильсен. История 4. Дело молодое 