все также лежала, разметавшись, и мать снова встала ее укутывать. Но дочь задержала руку матери:
— Скажи, он хорош?
— Да, доча, очень, сантиметров на двадцать. А уж как приятственно засаживает! Уж так засаживает!
Утром агроном разлепил глаза и первым делом посмотрел в окно. Ого, метелица! В двух шагах ничего не видно. Есть повод сегодня квартировать дальше. Натахи уже не было, и ее постель была аккуратно застелена. Михаил Сергеевич нехотя встал, застегнул пуговицу на кальсонах и пошел на райский запах, который щекотал ему ноздри.
Матрена Егоровна хлопотала возле керосинки. Она уже зажарила яишенку о десяти яичках на свином сале и готовила на другой сковороде картошечку на постном маслице. Агроном взял в руку бутыль и взболтал янтарную жидкость.
— Это что же за масло? – спросил Михаил Сергеевич, запуская свободную руку под мышку Матрене Егоровне.
— Известно, какое, подсолнечное! – пояснила хозяйка, вяло отпихивая локтем его руку.
— А известно ли Вам, любезная Матрена Егоровна, что из кукурузы тоже делают масло?
Он сжал одну мягкую грудь и засунул вторую руку в другую подмышку.
— Не-не, не знала я! – воскликнула хозяйка, наклоняясь к столу.
Она едва успела составить сковороду с керосинки, чтобы не подгорела, как агроном задрал на ней рубаху сзади.
Со стороны обширного зада Матрена Егоровна была также мягка и податлива, как спереди, только волос было поменьше. Она нагибалась все ниже, пока не легла на клеенку толстым лицом. Все было также, как минувшей ночью, только потрудиться агроному пришлось немного дольше. А метель все не кончалась...
В кухню пришел большой серо-белый кот, одобрительно мяукнул, глядя на их бесчинства возле керосинки, потом сел на хвост и принялся лениво искать блох и щелкать зубами. Хозяйка, скособочив голову в шали, поглядела на кота и сказала:
— А вот и Степушка пожаловал. Сейчас освобожусь, покормлю тебя. Ну-ка, Михал Сергеич, наддай!
Честно говоря, агроном раньше не знал, что пожилые женщины могут быть такими жадными до мужской ласки. Они сделали второй заход, и пошли бы на третий, если бы в сенях не затопали валенки.
— Ух, метель-то разгулялась! – воскликнула румяная с ветра Натаха, заглядывая в кухню. – А у вас пахнет вкусно!
Михаил Сергеевич и Матрена Егоровна уже сидели мирно и поедали яичницу на свином сале.
— А ты говорила, что столовой обойдешься.
— Так не работает же! Замело все. Провод где-то оборвался.
— На днях у на столовую открыли при колхозе, – пояснила хозяйка. – Чтобы по дорогам зря ноги не быть. А оно, вишь, не работает.
Они славно позавтракали втроем, и Михаил Сергеевич вдруг вспомнил свою семью. Вряд ли его бывшая жена, строгая и сдержанная, как снегурочка, позволила бы ему «обнять» себя на кухне. Она и на брачном ложе лежала, глядя в потолок невидящими глазами, и говорила только одно:
— Миша, делай это быстрее, у меня еще стирка!
Потом они спали отдельно, Михаил Сергеевич на диване в большой комнате, а она – в маленькой, а затем развелись по взаимному согласию. И затянула агронома кочевая жизнь...
Натаха наскоро поела и снова засобиралась в метель на ферму.
— Нам сегодня первотелок раздаивать, – сказала она, надевая белый полушубок. – Руками. Мука!
Когда она ушла, агроном, чтобы скоротать время, включил черную тарелку проводного вещания, но оно, как столовая, тоже не работало.
— Может, надо по хозяйству что? – неуверенно сказал Михаил Сергеевич. – Починить, подлатать?
— В подполе вода стоит, – ответила хозяйка. – Слазил бы, поглядел. И летом стоит и зимой.
— Ладно, погляжу, – ответил агроном. – Но обещать ничего не могу. Не специалист.
— Вы, мужики, только в одном деле специалисты, – доброжелательно
Переписка с родителями (Главы 1 - 3) 
webmaster@3iks.ru