Пару часов хотя бы поспать: утром тебе в институт, мне на работу.
– Томочка, ты ведь обещала... – напомнил сын, обеспокоенно взглянув в усталое лицо матери.
– Помню, мой милый, давай оставим это на утро. Сейчас я просто не выдержу такое, да и тебе необходимо отдохнуть. С Валеркой всё было быстрее и жёстче... Спи родной, умотал ты меня совсем. Людка, зараза, даже не предупредила, что ты такой неуёмный. Всё будет утром, спи, мой хороший.
Тамара устало выдохнула последнюю фразу и закрыла глаза, ощутив на бедре поглаживания горячей ладони человека, только что ставшего ей, многократно роднее.
– Спи Олежек... – прошелестели сухие губы женщины, сложившиеся в тихую, умиротворенную улыбку вновь обретенного счастья, как награду за все годы душевной боли и вынужденного одиночества
* * *
В безмолвную тишину комнаты проникли первые лучи утреннего солнца, вместе с рокотом двигателя первого троллейбуса, распахивающего створки дверей.
– Сейчас шарахнет ещё раз, – шевельнулась догадка в сонном сознании Тамары, в ожидании повторного хлопка дверей. Хлопок повторился и троллейбус, набирая скорость, укатил в тишину просыпающихся улиц города. Часы на стене комнаты бликовали чистым стеклом старого циферблата – седьмой час.
– Господи, почему сегодня не суббота? – с сожалением подумала Тамара. Скосив глаза на спящего сына, она мягко коснулась небритой щеки парня.
– Неужели это было с Олегом? Ладно бы с Валеркой, – подумалось ей, – но с моим мальчиком... Как теперь мне смотреть ему в глаза! Ведь он всю ночь трахал меня, а я ещё обещала ему свою несчастную задницу для утренней забавы. Это после недавней экзекуции с Валеркой!...
Олег удержал на своей щеке кисть руки матери и поднёс её к губам.
– Я обязательно побреюсь, мамуль, – пообещал Олег, разлепив заспанные глаза.
– Доброе утро, дорогой, – тихо пожелала Тамара, отведя глаза в сторону, – пора вставать, милый.
– Не вставать, а вставлять, – улыбнулся Олег, наваливаясь на мать, заключая её в тесные объятия, – ты обещала вчера...
– Как это делается, надеюсь, знаешь? – обречённо, со вздохом согласилась мать, – Людмила, поди, научила на мою голову? Возьми этот тюбик, побольше крема и не торопись. Мне и Валерки достаточно было.
Тамара перевернулась на живот и развела ноги, с волнением ожидая неприятной процедуры.
Столбик крема лёг на сфинктер женщины и палец Олега протолкнул его в глубину ануса, смягчая стенки прямой кишки. Настороженный взгляд Тамары болезненно отреагировал на проникновение в анус сначала одного, затем второго пальца. Движения пальцев между пышных ягодиц, были крайне осторожны и мягки. Ей даже удалось доверчиво расслабиться в ожидании проникновения члена.
Предвидя продолжительный процесс совокупления, Тамара не стала настаивать на презервативе, лишь попросила Олега:
– Добавь крем на своего красавца, сынок. Только вводи его медленно и осторожно, пока не дойдёшь до конца.
– Не переживай, Томуля, я ведь не хочу, чтобы это у нас было в первый и последний раз. Всё будет хорошо, – успокаивал Олег, раздвигая объёмные ягодицы матери.
– Валера тоже обещал, я потом весь день мучалась, нормально сидеть не могла.
– Он мне говорил, что по первому разу всегда болезненно. Люся совершенно не переживает по этому поводу.
– Наша Люся, ни по какому поводу не переживает, повезло тебе с ней.
Олег приставил член к материнскому анусу и надавил им на тёмную звёздочку. Головка без труда погрузилась в глубину тёмного канала, вызвав у Тамары негромкое, сдержанное постанывание.
– Томочка, очень больно? – спрашивал Олег партнёршу, продвигаясь в глубину прохода.
– Пока терпимо, но не торопись, – с тихим стоном попросила Тамара ощущая проникновение в себя, твердеющего стержня Олега. – Погоди, сынок, теперь замри, мне надо привыкнуть.
Ах война... 
webmaster@3iks.ru