к молодому парню, Тамара вновь ощутила себя желанной и любимой мужчиной. На какое-то мгновение ей показались знакомыми прикосновения рук сына. Словно эти руки когда-то держали её в объятиях. Кажется, что вновь вернулась первая ночь с Михаилом. Теперь на его месте, их сын... Тамара, мягко отстранившись от него, тихо произнесла:
– Как ты похож на папу, Олежа, – с грустью призналась она, оглядывая ладную фигуру сына. Похоже, мне предстоит встреча с моим Мишей. Когда-то мы были так счастливы с ним. Ты, сынок, – всё что осталось мне после нашего папки. Наверное, мы с отцом очень любили друг друга и Бог решил, что это для нас слишком много, забрав Мишу, он оставил мне тебя, Олежек. Как я умоляла Михаила не ездить в этот проклятый Чернобыль... да разве он послушался. – «Там ведь люди помощи ждут. Для нас, все беды – общие»... – Что ж, пусть он там не сердится, что изменяю ему с нашим сыном. У меня есть это право – право одинокой женщины. Иди ко мне, Олежа, пока не передумала.
Но обратив внимание на плотно прижатый к животу сына член, изрезанный бороздами распухших вен, с улыбкой возразила себе:
– Как можно передумать, глядя на такую красоту, ты мне позволишь порадовать тебя, мой мальчик? – она пробежала пальцами по бугристой поверхности вздыбленного стержня, не отрывая взгляда от напряжённого лица любовника. Склонив голову к подрагивающему члену сына, Тамара решительно впустила его себе в рот и принялась осторожно покачивать головой, попеременно вбирая и выпуская твёрдый член любовника, под прерывистые вздохи Олега.
– Теперь поласкай меня, малыш, как я тебя учила, – прерывая минет, предложила Тамара, располагаясь на постели перед сыном, – надеюсь ты не забыл о презервативе? Мне помочь надеть или Людмила объясняла, как это делается?
– Я умею, Томуля. Скажи, милая, Валерка целовал тебя там?...
– Ты о куннилингусе, сынок? Врать не буду, на мне не осталось ни одного места, где он не отметился. Разве Валерка тебе не говорил? – настороженно спросила Тамара, опуская глаза, смущённо прикрывая рукой выбритый лобок.
– Не обо всём... – признался Олег – и как? Тебе это понравилось?
– Не всё, Олежек. Сзади – это просто кошмар. Но я выдержала, а спереди, врать не буду, понравилось, хотя и не сразу. Мы, с твоим отцом, этим никогда не занимались. Стеснялись, наверное... Ты хочешь что-то попробовать со мной?
– Хочу всё попробовать, ведь ты позволишь мне?
– Если обещала, то, разумеется, позволю. Но сначала поцелуй меня, женщина должна сама этого захотеть, без насилия. Ты это поймёшь, Олежек, если проведёшь пальцами у меня между ног. Пока я там ещё сухая. И старайся не спешить в моей вагине, дождись сначала моего желания.
– А ты, Томочка, здесь всегда брила? – удивился Олег, снимая её руку с гладкой поверхности лобка.
– Валера просил, волосы мешают делать куни, У Людмилы разве не так?
– Маленький островок коротких волосков...
– Я ему, паразиту, устрою гигиену. Опять наврал!... Что, очень неприятно, Олежа?
– Нисколько, ты выглядишь молоденькой девочкой, очень возбуждает, правда, милая.
– Обещай, что заставишь Людку тоже сбрить, – решительно потребовала Тамара.
– А если не захочет? – усомнился Олег.
– Для любимого человека сделает, а не захочет, я её в смотровой прямо в кресле обрею, мерзавку!
Олег добродушно рассмеялся, представив угрозу матери в действии и, прильнув к губам матери, загасил её возрастающий гнев к Люсе.
* * *
Только под утро Тамара сникла в объятиях сына, ощущая движение ускользающего, уставшего члена. Они лежали в тишине спальни, постепенно восстанавливая сбившееся дыхание.
Десерт Татьяны В 
webmaster@3iks.ru